Приручая дикарку. Мэри Джей

обнюхали все специи и травы, примерили все головные уборы и украшения, поговорили с продавцами о местной жизни, нас угостили вкусным чаем, накупили сувениров. Обычно это делают в последние дни, но не стандарт во всем наше все. Мы с Галькой в этом плане схожи, это нас объединяло, мы двигались всегда против стандарта и нас мало волновало, что подумают другие. Мы безмерно хохотали и принимали комплименты от местных мужчин. Галька была статной блонди, с точеной фигуркой. Женщина в соку, это прямо про нее. Я всегда присматривала ей кого-то, но всей ей были не по вкусу, то слишком толстый, то слишком слащавый, то жмот. У нас в фирме всякие водились и многие приезжали по делу, были и достойные, но по закону подлости они не были свободными, а на роль любовницы Галя не метила, пока что, подумывала об этом после 45, когда уж точно погаснет огонек надежды на счастливый брак.

      Мы натерли ноги и просто валились с ног. Я заметила лавочку с мороженным и, подтолкнув локтем Гальку побрела за ним. Очередь здесь, как за хлебом в 90-ые. Я заказываю мороженное предвкушая его сладостный и холодный аромат на своих губах, жара, которая просто невыносима для такой сибирячки как я. Как оказалось 2 руки мало для 2х мороженных. Еле-еле беру мороженки в руки, попутно молясь Египетским богам, чтоб не выронить эту вкусняшку, но молитвы не дошли до адресатов, я со всей силы врезаюсь в чью то крепкую грудь. На первый взгляд высокого человека, я ему даже до шеи не дохожу, коротышка, что с меня взять. Торс крепкий, смуглых, распахнутая рубашка до середины, явно пижон, думаю я. Остатки мороженного красиво стекают по горячей и  мощной груди незнакомца. Боюсь поднять голову, чтоб заглянуть в лицо мне приходится откинуть голову, и моя шляпа спадает. Незнакомец, явно не русских кровей, смуглый, и тут я встречаюсь с хищным взглядом стеклянно сине-серых глаз, от одного взгляда я застываю на месте, вот это магия. Мужчина с бешеной энергетикой, настоящий дикий зверь, таким точно не место на улице, лучше держаться от таких подальше. Ровный нос, волевой подбородок и как тренд страны щетина, ухоженная. Но он точно не араб, на нем рубашка и штаны, нету национального наряда, белого аба.

      – Черт,– выдавливаю я.

      – Русская? – спрашивает русским языком волк-убийца, он жестом руки показывает позади идущей охране не подходить. Те, завидев инцидент, бросились в нашу сторону, наверное, хотели стереть меня в порошок. Его этот жест так и кричит я тут большая шишка. Другой рукой он держал телефон, который уже отодвинул от уха и рассматривает меня, как диковинную зверюшку.

      – Не совсем, простите, я не хотела, подержите, пожалуйста, – протягиваю ему мороженное что уцелело, прямо так нагло засовываю ему в руку, от прикосновения к столь красивому экземпляру меня бросает в дрожь, и я начинаю капаться в огромной пляжной сумке в поисках влажной салфетки, да хоть любой, лишь бы стереть свой позор с его торса.

      Не совсем, потому, что я не чистокровная русская барышня, отец немецких кровей, от этого такая педантность во всем.

      Мужчина стоит, чувствую на