Ренарин смущенно опустил голову. Отец знал, что нельзя прикасаться к нему слишком быстро, слишком неожиданно, так что дело было не в руке, обнимающей его за плечи. Просто… Ну, Далинар так привык делать все, что ему заблагорассудится. Даже книгу написал!
Ренарин не питал иллюзий, что все его примут. Он и его отец могли быть одного ранга, из одной семьи, но Ренарин никогда не умел маневрировать в обществе так, как Далинар. Правда, его отец временами «маневрировал», как чулл, марширующий сквозь толпу, но люди все равно убирались с дороги.
С Ренарином было не так. Жителей Алеткара и Азира тысячи лет учили бояться и осуждать любого провидца. Они от этой идеи так легко не откажутся, особенно ради Ренарина.
«Мы будем осторожны, – подумал Глис. – С нами все будет хорошо».
«Мы постараемся», – подумал Ренарин.
Вслух он просто сказал:
– Для меня очень важно, что ты веришь в это, отец.
«Ты его спросишь? – проговорил Глис. – Про моих братьев и сестер?»
– Глис хочет кое-что добавить. Существуют другие спрены, как он, – те, кого Сья-анат коснулась, изменила, превратила… в то, чем являемся мы.
– Она искажает спренов – это неправильно.
– Отец, но если я – благословение, как мы можем отвергать остальных? Или осуждать ту, которая их создала? Сья-анат не человек и мыслит не как человек, но я верю, что она пытается найти путь к миру между певцами и человечеством. По-своему.
– И все же… Я почувствовал прикосновение одного из Несотворенных, Ренарин.
«И ты по одному судишь о других?»
Впрочем, вслух Ренарин ничего не сказал. Люди слишком часто говорили первое, что пришло на ум. Он вместо этого подождал.
– О скольких искаженных спренах мы говорим? – наконец спросил Далинар.
– Всего лишь о горстке. Она не изменяет разумных спренов без их согласия.
– Что ж, это полезно знать. Я подумаю над этим. Ты… поддерживаешь с ней связь?
– Уже несколько месяцев. Глис беспокоится, что она стала такой молчаливой, хотя ему кажется, что сейчас она где-то рядом.
«Она создает из нас фракцию, которую не любят ни люди, ни Вражда, – объяснил Глис. – Без дома. Без союзников. Ее могут уничтожить и те и другие. Нужно больше. Таких, как ты и я. Вместе».
Витражи вокруг Ренарина начали осыпаться. Потребовались усилия Глиса и буресвет, чтобы их воссоздать, и спрен явно устал. Мир Ренарина постепенно стал нормальным.
– Дай мне знать, если она свяжется с тобой, – сказал Далинар. – И если опять случится приступ, приходи ко мне. Я немного знаю, что это такое, сынок. Ты не так одинок, как, вероятно, думаешь.
«Он знает тебя, – сказал Глис, взволнованный этой мыслью. – Он знает и будет знать».
Ренарин предположил, что, возможно, так оно и есть. Как необычно и как утешительно… Сражаясь с напряжением, юноша