Войдя в Орлиное гнездо, советские солдаты привели в порядок старые казармы, завезли в узкие дворики бастионов плодородную землю, посадили кусты и деревья. На стене крепостного здания солдатский художник нарисовал березки. Две сестрицы по двум сторонам сводчатого входа. Та, что слева, стоит выпрямившись, как дева-краса, на юру, на ветру. Тугие струи воздуха бьют в ее зеленую грудь, и длинные ветви развеваются вольно, как косы. Гордая и радостная в борьбе с ветром, она не сдается, противостоит ему.
Вторая, та, что справа, выглядит мирной красавицей. Как добрая мать над колыбелью, распушив ветви-волосы, встречает она сыновей, возвращающихся после трудных дел, ласкает, обдувает дыханием родной стороны.
Кто-то из офицеров, до того служивших в Группе советских войск в Германии, окрестил это место «Унтер ден березкен», по ассоциации с берлинской улицей Унтер ден Линден – Под липами. Название привилось.
Строители крепости меньше всего беспокоились об удобствах. Их в основном заботила прочность сооружений. Стены казармы достигали двухметровой толщины. Окна в них выкладывали маленькие, неудобные, похожие на бойницы. Пришлось советскому гарнизону многое совершенствовать, переделывать на привычный лад. Стены внутри казармы обшили досками. Настелили новые полы. Побелили потолки. Поставили хорошие теплые печи. И сразу задышали древние камни запахами смолистого бора.
К тому времени, о котором идет речь, в крепости располагались мотострелковый батальон, которым командовал капитан Александр Макарович Бурлак, саперная рота и артиллерийская батарея старшего лейтенанта Федора Анискина.
Все подразделения Орлиного гнезда подчинялись капитану Бурлаку, доставляя ему массу тревог и беспокойства. Вот и в тот день капитан Бурлак с утра был в напряжении. Минувшая ночь выдалась для него беспокойной, нервной.
Сразу с наступлением темноты было получено предупреждение от разведки, что в «зеленке» – в зоне садов, занимавших долину, – мобильная группа душманов развертывает пусковые реактивные установки. Были указаны и координаты. Куда собирались бросить свои снаряды бандиты – на крепость или на ближайшие кишлаки, – разведка не сообщала. Но разве что-то зависело от того, куда метят душманы?
Расчет прожекторной установки взял цель «с выстрела», то есть не потратив на ее поиски ни секунды. Огневики первого взвода батареи Анискина дали два выстрела. Они заранее пристреляли в своем секторе каждый бугорок и потому били без промаха. Оба снаряда попали в цель. В стереотрубу было видно, как оранжевое пламя разрывов взметнуло и разнесло по сторонам какие-то черные предметы. В панике метались и падали душманы.
Выехавший перед рассветом в поиск дозор привез подтверждение о том, что обе пусковые установки уничтожены. Брошенные душманами остатки боеприпасов разведчики подорвали на месте.
Людские потери бандгруппы подсчитать не удалось. Останки погибших душманы унесли с собой.
Лег капитан Бурлак в три ночи, встал в пять утра. Выслушал