– И чем закончилось? – Игорь почувствовал волнение, такое могло случиться с любым.
– Человеку пришлось уйти в подполье. А потом вообще убежать из Москвы.
– А семья?
– Что стало с семьёй, не знаю, – признался Володя.
– У Козлецкого есть крыша?
– Конечно, – в один голос подтвердили Володя и Женя.
– Даже сразу две, – утверждал Володя, – одна бандитская, другая – милиция. Вы же знаете, кроме «Инвестком-недвижимости» есть ещё «Инвестком-авто». Торгует «Ладами» из Тольятти. А Тольятти – совсем бандитский город. Там всё под бандитами: милиция, суды, завод вместе с дирекцией. Бандиты приходят прямо на конвейер и выбирают машины. Без них на завод близко не сунешься. И выехать из города невозможно. На любой дороге тебя остановят, подойдут – плати дань. Как в Золотой Орде. Не хочешь платить – отдай машину. Это в лучшем случае, потому что сколько раз люди просто исчезали.
– Вы слышали про Березовского? – вдруг спросил Женя, обращаясь к Игорю.
– Да, – кивнул Игорь. Он не стал рассказывать, где и когда встречал Березовского. Это было не так давно, но в совсем другой жизни; та жизнь этих ребят не касалась.
– Слышали по ящику про покушение прошлым летом[24]? – снова спросил Женя.
– Да, – подтвердил Игорь.
– Это всё автомобильные войны. Березовский, Сильвестр[25], «Логоваз»[26], – сказал Володя. – Березовский по нынешним временам может быть самый серый кардинал: издал книгу Ельцина[27], пролез на ОРТ[28], а его взрывают; зато нашего Козлецкого никто пальцем не тронул, и «Лады» всегда отгружают вовремя. Чудес ведь на этом свете не бывает. Просто крыша договорилась с тольяттинскими. И не знаю, с кем ещё. Вроде у Козлецкого в акционерах сам дед Хасан.
– Насчёт деда Хасана это всё враки, – со знанием дела перебил Женя, – но авторитет серьёзный. Вот ещё какое дело: Мосгорбанк.
– Мосгорбанк лопнул, а «Инвестком» кредиты не отдаёт. Говорят, договорились полюбовно. Крыша с крышей.
– Сейчас без крыши никуда, – заключил Володя. – Без крыши работают либо дураки, либо самоубийцы.
Женя Маслов был последний из могикан, из «ленинской гвардии», как однажды сострил Володя, последний из первой десятки отцов-основателей, включая самого Козлецкого, кто в девяносто первом году, почти день в день с ГКЧП[29], начинал «Инвестком». За четыре прошедших года из этой десятки остались только трое: сам Козлецкий, его школьный приятель Петров, высросший до зав. отделом – через некоторое время он возглавит филиал «Инвесткома» на «Соколе», станет главным менеджером компании, но потом Козлецкий и его уберёт, и Женя Маслов. Все другие – исчезли: кто-то по собственной воле, учредил новую фирму, кого-то изгнали из «Инвесткома» без видимых причин, двоих уличили в воровстве сделок и заставили платить отступные.
Как