– Остынь, – придерживает меня куратор.
Одергиваю руку. Ярость на запредельном уровне.
– Не вмешивайтесь! Я сам с ней разберусь.
– Нет! —Петрович решительно преграждает мне путь. – Ты что, не понимаешь? Если бы она их не вывела, сейчас бы все штабелями лежали.
– Она знает правила. Я не раз скощуху ей делал. Если не проучить, так и будет мозги через сито сеять.
– Предоставь это мне. Поверь, так будет эффективнее.
Как бы мне с катушек не слететь. Я на грани.
К этому моменту гоп-компания заметила нашу разборку. Алекс бросается ко мне и начинает причитать:
– Что случилось? Ты весь в крови! Ты ранен? – она обхватывает мое лицо ладонями, заглядывает в глаза, пытается в них что-то прочесть – но я как камень.
Куратор объясняет, что произошло в квартире, Алекс прикрывает рот рукой, в глазах слезы. Мотает башкой без остановки.
– По какой причине не доложили о выезде?
Группа сопровождения наперебой объясняет, что вырубилась мобильная связь. Куратор их с ходу под арест. Конвой пучит глаза. А чего они хотели? Служебные мобильники – это единственное средство связи?
Алекс трещит про прокладки и таблетки. Все еще трясет башкой, будто отрицает происходящее. Похоже, разборки придется отложить, пока она не справится с панической атакой.
– Да не мотай ты так башкой – последние мозги расплескаешь!
Куратор шикает на меня, мол, не цепляйся к девчонке. Чтобы он не занудствовал, я меняю тему:
– Кто мог вырубить связь у конвоя?
– Разберемся! – бурчит Петрович.
Садимся в джип. Алекс трясется и заламывает руки. Губы белые. Взгляд отсутствующий. По лицу течет пот. Как бы нам не пришлось ее любимое заведение посетить.
– Держим курс на трассу Е30, – командует куратор.
В голове туман, я еле соображаю. Как чувствовала, что меня ждут новые испытания, и купила в аптеке грандаксин. Еще сомневалась, брать – не брать. У меня отняли все вещи, в том числе и сумку. Если не приму таблетку, приступ начнется посреди трассы, где нет ни врачей, ни больниц.
Выезжаем из Пензы. Опять дорога. Меня уже тошнит от нее.
Спрашиваю у Мистера Злюки, как звали погибшего парня, он говорит, что не знает, но его смерть на моей совести. Никакие мои аргументы не принимаются в расчет. По его логике я должна была залиться кровью, кричать от головной боли, но оставаться в квартире, пока он не приедет.
Не понимаю, что изменилось. Разве мы не знали, что Стелла нацелена разобраться с Икаром? Разве она уже не показала, что я буду рычагом давления, когда шарахнула меня в туалете полицейского отделения об зеркало? Почему еще вчера я могла свободно гулять по Липецку без сопровождения, а сейчас не могу выйти в магазин с охраной? Спрашивать боюсь – все на иголках.
Ефим