– Но ты хоть понимаешь, что на городской олимпиаде так не работает? Там – другой уровень! Это в школе тебе всё легко, всё – походя! А там сидят равные тебе! Там пишут сочинения дети такие же талантливые, как и ты! И они упорно работают над собой изо дня в день. Потому что если талант пустить на самотёк, то он ничего стоить не будет!
– Я разве не работаю? – я подняла глаза.
– Работаешь, – кивнула Любовь Михайловна. – Работаешь! Когда тебе это выгодно или не лень! И когда тебя не отвлекают лошади!
Я резко выпрямилась за партой, поясница слегка прогнулась, плечи расправились. Подбородок, насупленный, дёрнулся вверх.
– Что, простите? – уточнила я.
– Да, дорогая, когда тебя не отвлекают твои лошади! – отчеканила классная. – Пойми меня правильно, ты знаешь, я очень тобой горжусь за то, что ты занимаешься конным спортом. Но никакой на свете спорт не должен идти в ущерб твоему таланту.
– А если конный спорт – это мой талант? – процедила я. – Вы не думали об этом, а, Любовь Михайловна? Может быть, я гораздо счастливее там, на конном, чем здесь, на уроках и олимпиадах?
Любовь Михайловна села за свой стол, оперлась на локти и наклонилась ко мне:
– А никто и не говорит, что ты должна быть здесь счастливой. Ты должна быть успешной! Как ты не понимаешь? Хорошие оценки, выигранные олимпиады, особенно региональные, позволят тебе поступить на бюджет в хороший университет. Ты станешь профессионалом, окончишь хорошо, найдёшь работу с отличной зарплатой. Понимаешь? А что даст тебе твой конный? Кроме спортивных разрядов, здоровья и счастливого твоего настроения? А?
Я молча сверлила её глазами, до конца не понимая, всерьёз ли наша Любовь Михайловна мне всё это высказывает. Раньше её нравоучения не выходили за пределы школы, а сейчас она взялась рассказывать мне за всю мою жизнь.
– Твой конный тебя не прокормит! – резюмировала она.
– А литература, по-вашему, прокормит?
Любовь Михайловна вопросительно уставилась на меня.
– Я спрашиваю, литература, по-вашему, прокормит? – повторила я уже громче. – Вот вас бы она прокормила, а, Любовь Михайловна? Если бы ваш муж не был федеральным судьёй, вы бы смогли жить в той квартире, в которой живете, как думаете?
– Да как ты…
– Я не договорила! – вскочила я из-за парты. – Кем я могу стать с вашей литературой? Писательницей? Журналисткой? Филологом? Лингвистом? Может быть, учителем русского языка и литературы? М? Как вы считаете?
Любовь Михайловна пыталась вставить слово, но меня уже было не остановить. Умом я понимала: то, что я сейчас говорю, мне ещё триста раз аукнется. Но Остапа понесло.
– Из меня не получится ни юрист, ни экономист, вы об этом знаете. Литературный талант? Оглянитесь вокруг, Любовь Михайловна! Ваш этот литературный талант сегодня не стоит ни гроша!
У двери кабинета я остановилась, обернулась и добавила:
– В отличие