– Он так интересно говорит! Кажется, я влюбилась.
Некоторые знают чувство разочарования и скуки. Оно приходит тогда, когда мы вдоль и поперёк изучили ремесло, искусство, человека.
– Я сегодня была на службе. Хор завалил стихиры, диакон не попадал в тон, священник возгласы путал, алтарники свечи не могли вовремя вынести. Бардак.
– Слушать уже не могу эту музыку. Доминанта, тоника, три четверти… Ничего нового человечество уже не придумает!
– А он всё говорит и говорит…
И только немногие знают чувство удивления и детской радости, которое приходит после того, как все учебники прочитаны и все вопросы заданы.
– Я сегодня была на службе. И благодарила за это Бога.
– Вчера девочка в песочнице напевала что-то необыкновенное… Одним словом, посмотришь мою новую песню?
– Да что тебе рассказать… Попривыкли мы друг ко другу.
И знаете… Только когда тусклое стекло очарованности разбивается, рождается Любовь. Та, которая сорадуется истине. И истинной красоте.
Смиренная
радость принятия
Мы привыкли, что настоящая христианская любовь – это отдавать. Причём желательно отдавать нужное нам самим: время, когда его в обрез, помощь, когда валимся с ног, сочувствие, когда у самих внутри цунами, конфету, когда она последняя (ведь если не последняя, то это уже не любовь, а так, сама собой разумеющаяся мелочь). Но любовь – это многогранная полнота. И эта полнота немыслима без глагола «принимать».
Ох, как же мы далеки от умения принимать. Особенно принимать с благодарностью. С улыбкой и сияющими от счастья глазами. Без уничижительного «я не достойна». Без холодного «у нас нет денег». Без сварливого «а я ждала чего-нибудь получше», невысказанного словами, но сквозящего во всём.
А ведь отдающий видел нашу грусть и хотел исполнить евангельское «друг друга тяготы носите». Он думал о нас, искал «то самое» на многочисленных полках магазина и подбирал ленточку под цвет. Но мы малодушно испугались показать свою слабость (ведь, принимая, мы признаёмся, что бедны) и не дали ему испытать радость дарения. Наши грусть и тяжесть оказались важнее, чем живой человек рядом.
Когда хозяйка старательно печёт пироги, неизвестно, кому это больше нужно: семье, чтобы вкусно поесть и почувствовать заботу, или ей, чтобы получить благодарный взгляд от мужа и услышать от детей: «Спасибо, мамочка, а можно ещё?»
Когда Бог прислушивается к нашему молитвенному лепету и смотрит на посвящённые Ему храмы, то Он похож на отца, присевшего на колени рассмотреть построенный из кубиков замок. Он – Создавший и кубики, и нас – не нуждается ни в чём. Но раз за разом с царственным смирением принимает наши поделки. Принимает, чтобы подарить радость дарения.
Спасибо, милая хозяйка, за твои вкусные пироги. Спасибо, товарищ-книголюб, за твои интересные книги. Спасибо, мой неромантичный друг, за твой неромантичный, но такой практичный