Старый дом на окраине города напоминал заброшенный корабль, блуждающий во времени, двор в виде колодца, узкие двери парадного подъезда с закруглённым козырьком. Нажал пыльную кнопку, лифт завыл, закряхтел, как раненное животное, потом резко двинулся вверх. Вот она, таинственная квартира с номером 41. Около минуты Герман стоял возле двери в замешательстве: войти туда или выбросить ключ. Любопытство пересилило все страхи и сомнения. Ключ плавно вошёл в замок и будто сам, без усилия руки Германа, провернулся, жалобно скрипнула дверь, и он вошёл в комнату. Всё было здесь незнакомым, но отчего сердце ёкнуло. На журнальном столике в ряд в военных бескозырках с широкими улыбками, как у Щелкунчика, стояли бумажные солдатики, на полу валялся меховой мишка, лежала открытая книга с согнутой страницей и отметкой карандаша возле второго абзаца, недопитая чашка чая. На плечиках возле шкафа с приоткрытой дверью и зеркалом висело красное бархатное платье с одним рукавом и чёрной розой вместо броши. Второй аккуратно отглаженный рукав умиротворённо лежал на стуле. В этой комнате ещё порхало дыхание жизни, они только сейчас вышли из комнаты, но вот-вот кто-то из них вернётся назад. Герману показалось, что он слышал их шаги, дыхание и даже смеющийся детский голос. За стеной играло пианино, пропуская фальшивые ноты, и в унисон в окно настойчиво билась птица. От мощной массивной мебели, охраняющей семейный очаг и покрытой вчерашней пылью до самых мелких деталей: замоченная сковорода в раковине, очки с одним ушком, лежащие на трёхногой тумбочке, цоколь без лампочки, колода рассыпанных игральных карт, миска с едой для кота – всё было пронизано чувством тихой грусти. Жизнь продолжается, а здесь всё осталось как было вчера, позавчера, двадцать лет назад.
И вдруг он узнал свои игрушки: шахматную доску, бумажных солдатиков, старый телевизор, видеомагнитофон, из которого торчала заезженная пыльная кассета. Не может быть! В этой квартире он проживал с родителями и братом, когда ему не было и пяти лет. Вставив кассету в видеомагнитофон, Герман включил видео с запечатленными кадрами из его детства: мама кормит его кашей, а он морщит своё лицо. Как мило. Герман улыбнулся, он снова окунулся в детство. Вот он с отцом играет в бумажных солдатиков, отец на стороне французов, а он – генерал русской армии. А сейчас они едут на синем добром «москвиче». Смотря на себя со стороны, Герман переполнялся эмоциями и пытался вспомнить: о чём он думал тогда, сидя рядом с отцом. Из автомагнитолы доносилась душевная песня, смысл её был не понятен, но на душе было легко, в лицо дул попутный ветер, и вся жизнь ещё была впереди.
Кассету заело. Герман выключил и снова включил видеомагнитофон. На экране телевизора появилось уставшее лицо отца и тревожный голос. Сердце Германа забилось, словно он вернулся в прежнее время, когда был ребёнком и был счастлив. Отец из прошлого обращался к сыну в будущем, словно он знал, что Герман