Она повторяет слова, которые говорят абсолютно все, чтобы поскорее отделаться, но никто не понимает, что на самом деле чувствует Элиза. Ее холодные глаза цвета безоблачного неба кажутся стеклянными и совершенно пустыми, как будто внутри нее ничего нет.
Элиза покорно кивает, как делает это всегда, чтобы не задавали лишних вопросов. Ей наскучили бесконечные беседы о той страшной трагедии.
– Тетя Уля, где мои родители? – Элиза холодно задает вопрос, глядя сквозь свою собеседницу, куда-то за нее.
Она прекрасно понимает, насколько сильно разозлит ее этот вопрос, но Элиза все равно задает его, чтобы вызвать хоть капельку эмоций в этом безнадежном куске мяса, сидящем напротив.
– Опять ты за свое, когда тебе уже поставят мозги на место?! Ты принимала свои таблетки?! – тетя Уля срывается и злобно кричит, она буквально приходит в бешенство от подобных вопросов, – ты совершенно невыносима. Я тебе сотню раз говорила и скажу еще раз, вся твоя семья за городом, чуть левее старой винодельни.
– Но там кладбище, – не мигая, говорит Элиза механическим голосом.
Она не двигается, как фарфоровая кукла с нечеловечески белой кожей, светлыми, как лучи полуденного солнца волосами и кристальными глазами.
Элиза легко смогла бы построить карьеру модели или певицы, ведь она так прекрасно поет, если бы она подавала хоть какие-то признаки жизни обычной старшеклассницы, а не зомби-вампира.
Вся ее жизнь вмиг превратилась в кошмар. Еще две недели назад у нее было все: старшая сестра, родители, друзья, родственники, лучшая подруга – Меган и любовь всей ее жизни, красавчик из школьной команды по баскетболу, Кай Джонсон, в которого она влюблена с четвертого класса. Вот она-жизнь семнадцатилетней девочки! Казалось бы, ничего необычного, если бы все это не было сном. Ровно четырнадцать дней назад Элиза проснулась. Открыв глаза в своей комнате, она не понимала, что происходит вокруг нее, ведь засыпала она совершенно в другой обстановке. И сейчас орущая напротив женщина оказалась единственной живой родственницей, которой нет никакого дела до Элизы или ее семьи. Она сама устала от постоянных судов, разборок, психологов и нескончаемого алкоголя.
– Тебе пора к доктору Эмбер, прием начнется через сорок минут, вызови такси, – охрипшим, но уже спокойным голосом говорит тетя Уля, стараясь скрыть свое равнодушие.
Элиза молча, взяв в руки телефон, наизусть набирает номер, и оператор обещает машину через две минуты прямо к дому.
Через мгновение Элиза уже мчится по нужному адресу.
Не сказать, что она едет быстро, но ей хочется самой сесть за руль и вдавить педаль газа в машину. Лететь сквозь реальность.
Неделю назад Элиза проходила всех врачей и сдавала все анализы, какие только можно. Тетя Уля разговаривает с ней, как с конченной психопаткой, сошедшей с ума в тот момент, когда узнала о трагедии. Врачи сказали, что у нее не было ни комы, ни летаргического сна. Элиза все это время жила, но помнит она совершенно другую жизнь. Она перестала различать, где сон, а где реальность, что было правдой: та беззаботная жизнь или этот кошмар? В ее голове все смешалось, и, кажется, она действительно теряет рассудок. Все те люди, которых она знала, возможно никогда не существовали.
Элиза не знает, во что ей верить, и жалкие попытки психолога привести ее разум в порядок не дают никакого результата. Время летит слишком быстро. Вот она уже здоровается с доктором Эмбер и фальшиво улыбается, чтобы той казалось, будто Элиза рада их новой встрече.
– Итак, расскажи мне, как ты себя чувствуешь? – спрашивает психолог приторным голосом, от которого Элизе становится неприятно и тошно.
Ей душно находиться в этом кабинете, стены будто давят на нее со всех сторон, голова начинает трещать по швам от боли, и малейшие звуки лишь усиливают эффект.
– Замечательно, все как обычно, – врет она, натягивая маску безразличия.
Элизе трудно даются хоть какие-то эмоции. Она уже пыталась раз быть откровенной, рассказать все, что с ней произошло и происходит сейчас, но психологи отказывались от нее после всех этих слов. Они будто бы теряли веру в ее разум, в саму идею его существования. А тетя Уля все больше кричала, она вкладывала неимоверную сумму денег на лечение Элизы, и она это понимала, ведь деньги достаются с большим трудом.
– Мне многое про тебя рассказывали мои коллеги. За такой короткий срок… слишком короткий, от тебя отказалось уже три психолога, можешь рассказать мне причину такого поступка, я бы хотела лично послушать, что с тобой случилось, – говорит доктор Эмбер, в ее глазах сверкает интерес и озадаченность.
Элизу чем-то цепляет именно этот врач, она будто бы настоящая, не та женщина в халате, выполняющая свою работу по определенной программе и навязывающая различные методики, она будто бы действительно хочет помочь и пробует разобраться, и вникнуть во всю ситуацию сама, а не по слухам психов-психологов.
И Элиза