Правосудие чувств. Богдана Юрьевна Сабадош

кисти рук, так ровно отрезанные, что складывается впечатление что это сделала какая то машина или отрезали гильотиной. Они и были расставлены с минимальной точностью, параллельно рукам предплечья, где то на расстоянии пяти сантиметров, ни на миллиметр вправо или влево, пальцы ровные, ладонью вниз, а на ногтях синий лак. Губы сложены в презрительной усмешке, такая мимика наводила ужас. Неужели жертва сама в последний миг смотря на убийцу улыбнулась, чтобы досадить, чтобы показать, что не боится и готова отдаться смерти, или же это сам маньяк увлекшись игрой хотел придать своей кукле какой то оживленный вид? Или это какое то послание? Да и вообще смотрела ли она на него, потому что на глазах были монеты. Аристарх метался в догадках и чем больше в голове кружилось вопросов, тем отдалялся от разгадки. Он только теперь заметил что у нее отрезаны соски и поставлены сверху на монеты. Только кончики сосков, никакого надреза плоти. Все так удивительно точно. Еще более странным ему показалось, что крови совсем не было. Нигде не было крови. Ни на теле, ни на груди, ни на руках. Все вытерто, продезинфицировано или вымыто. Но как это возможно? Или же само убийство здесь не совершалось, а тело только привезли сюда? Но почему тогда один скальпель чистый, а другой в крови? Он снова осмотрел предплечья рук. Теперь точно убедился что их отрезали чем то другим, не скальпелем. Тогда зачем они здесь, да еще и так расставлены? Глаза тяжело закрылись, так захотелось выпить. Чтобы хоть как то отвлечься закурил сигарету. Андрей Андреевич устало взглянул на него, но так и остался молчать.

      Последние две фотографии показывали еще одну жертву, но здесь был уже другой характер убийства. Аристарх вертел в руках фотографию и хотел было уже возразить, что это совсем другой почерк, даже возможно преступление какого то психопата сбежавшего с психиатрической больницы и страдавшего шизофренией. Тоисть никакой аккуратности, никакой детализации. Тело, расположенное вертикально, было привязано к какому то столу, привязанное металлическими ржавыми цепями, по бледному телу стекала вниз засохшая кровь. Цепи так сильно в некоторых местах въедались в плоть, что прорвали кожу, добираясь до костей, показывая мясо. Ноги не были обмотаны, они болтались внизу, как у куклы, которой управляют. Но мясо на ногах было только до части коленей, далее же это был только скелет. Худые бедра, покрытые бледной кожей без единой царапины, превращались в белые кости без следов крови. На ногах никаких переломов, из под красной плоти виднелся надколенник, большеберцовая кость соединялась с малоберцовой костью, даже фаланги пальцев все на месте. Это как то удивило Аристарха, что же этот монстр делал с жертвой? Остановившись на пару минут на нижней части тела, он перевел взгляд на другую фотографию. Там крупным планом показано лицо женщины, на глазах которой снова были такие же монеты. Но что самое удивительное, если тело было расположено строго горизонтально, то голова откинута назад, даже сломана, возможно оторвана и к туловищу ее соединяла только