Эван смотрел на меня и слабо улыбался. Его взгляд казался мне теплым и умиротворенным. Словно мы собирались здесь встретиться, но он все равно удивился, увидев меня.
А потом я вспомнила, что он пытался утопиться, и похолодела.
– Какого черта? – Я начинала злиться, неловко топоча ботинками по дну. – Ты не можешь этого сделать. Не имеешь права оставить свое мертвое, вздутое тело какой-нибудь домохозяйке с карапузом. Или маленькому ребенку, который будет здесь прогуливаться. Это же гребаный ад.
– Что? – Эван растерянно покачал головой. – Нет, я…
– Если хочешь покончить с собой, сделай это в другом месте.
Я выбралась из бассейна. С одежды потоками стекала вода. Обувь отяжелела и, скорее всего, испорчена. Проклятье! Я села на шезлонг и принялась развязывать шнурки.
Эван оставался в центре на глубине, легко передвигаясь в воде. Его зачесанные назад длинные волосы блестели золотом в свете ламп, а глаза были такого же цвета, что и вода в бассейне в жаркий полдень.
– Я не пытался покончить с собой, – тихо сказал он.
– Разве? – рявкнула я. – Черт возьми, видимо, мне померещилось.
– Я задерживал дыхание.
– Тогда почему так долго находился под водой?
– Чтобы проверить, насколько могу задерживать дыхание. – Он склонил голову набок. – Как думаешь, долго?
– Да ты издеваешься?
Я перевернула ботинок и вытряхнула его содержимое на цемент.
– Просто любопытно, – произнес он отстраненно, словно протягивал мне руку, а сейчас убрал ее назад. – Прости за ботинки, Джо.
– Забудь, – пробормотала я и вскинула голову. – Откуда ты знаешь мое имя?
Эван вздохнул с таким измученным видом, будто подозрения являлись свинцовым грузом, который он носил на шее.
– Ты сидишь рядом со мной на истории Запада.
– А, точно, – быстро ответила я.
– Прости, что напугал. Я не хотел.
– Да…
Я не знала, что сказать, потому что чувствовала себя виноватой. Мне следовало извиниться перед Эваном, однако я не понимала, за что. Ведь из-за него я перепугалась до чертиков, мои ботинки, вероятно, испорчены, а мобильный сломан. Да и вечер пошел насмарку.
Между нами повисло молчание. И я чувствовала, как мой гнев немного утих.
– Четыре минуты, – произнесла я, снимая второй ботинок.
Эван обрадовался.
– Неужели? Я провел под водой четыре минуты? Черт возьми, это долго.
– Эм, да, – сухо ответила я, – прямо как в шоу Гудини. Для этого тренируешься? Чтобы присоединиться к цирку фри…
Фриков.
Я