Аделин хотелось бы их записать.
Позже отец станет учить ее письму. Мать, узнав об этом, устроит скандал: обвинит отца, что тот дает дочери лишний повод бездельничать, тратить почем зря день напролет. Однако Аделин все равно: улучив минуту, она станет убегать к нему, и отец позволит ей упражняться в написании собственного имени на тонком слое пыли, что вечно покрывает пол мастерской.
Но сегодня она только слушает.
Мимо проносится сельский ландшафт, привычная картина мира. Всё поля, да поля, такие же, как возле их дома, да знакомые деревья, и когда повозка въезжает в следующую деревню, та кажется бледным подобием Вийона. Аделин начинает задумываться – неужели весь большой мир так же скучен, как их маленький?
И вдруг показываются стены Ле Мана. Вдалеке разноцветным хребтом вдоль холмов высятся каменные гребни. Город в сто раз больше Вийона – по крайней мере, именно таким она его запомнила. У Аделин перехватывает дух, когда они проезжают в ворота и оказываются под защитой городских стен.
За их пределами простирается лабиринт людных улиц. Отец направляет кобылку между домами, тесно, как камни, прижавшимися друг к другу, и вот наконец узкая дорога приводит к площади.
В Вийоне, конечно же, есть площадь, да только она не больше, чем двор дома Ларю. Пространство же, что открывается перед Аделин, просто гигантское. Здесь столько народа, телег, торговых палаток, что и земли не видать. Отец останавливает повозку, и Аделин забирается на сиденье и дивится на ярмарку, пьянящий запах хлеба и сахара, что витает в воздухе, и людей, людей повсюду, куда ни кинь взгляд. Она никогда не видела такой толпы, не говоря уже о чужаках: перед ней раскинулось море чужаков с незнакомыми лицами и в непривычной одежде. Чужими голосами они выкрикивают странные слова. Аделин кажется, что ворота в ее мир широко распахнулись, словно к знакомому дому вдруг прибавилось множество комнат.
Отец прислоняется спиной к телеге и заговаривает со всяким, кто проходит мимо, а сам тем временем обрабатывает ножиком деревянный брусок, что крутит в руках. Он снимает стружки с такой легкостью, с какой другие чистят яблоко, и длинные ленточки падают ему под ноги. Аделин любит смотреть, как он работает, как фигурки обретают форму, будто были такими всегда, только прятались, словно косточка внутри персика.
Труд отца прекрасен: гладкое дерево искусной резки в грубых больших руках. Среди мисок и чашек, перемешанных с плотницкими инструментами, прячутся и игрушки на продажу: лошадка, мальчик, птичка, дом. Аделин выросла среди подобных безделушек, однако больше всего она любит не животных и не человечков.
Больше всего она любит кольцо.
Аделин носит его на тонком кожаном шнурке на шее. Кольцо пепельно-серого цвета, гладкое, точно полированный камушек. Отец вырезал его в день рождения дочери, сделал для девушки, которой она когда-нибудь