– О, ещё один лупень новенький! Эй, голодьба, поди узоры на воротах узрел? Ха-ха, – шутка в собственном исполнении зашла только её говорившему.
Поднимать голову и встречаться с лучами местного светила, желания не было никакого. Надо скорее разбираться с этой странной «солнечной» аллергией, да и с другими накопившимися вопросами.
– Ну, чего застыл, как обмороженный? Эй, ты там живой, а? – по изменившейся интонации стало понятно, что стражника, или кем он там был, что-то внезапно напрягло, – Ну-ка, обожди чутка, я к тебе сам выйду.
Ворота дрогнули, и левая их часть приоткрылась. В образовавшемся проёме сперва появился наконечник копья, а затем щит, закрывающий владельца от земли до самой переносицы. Поверх края на меня смотрела пара цепких, я бы сказал даже старческих, серых глаз. Голову «шутника» покрывал гладкий стальной шлем с узким наносником. Щит выглядел внушительно и напоминал Римский Скутум, только серого цвета и в металлической обвязке. Таким, при хорошем упоре, вероятно, и лошадь остановить можно. Наконечник копья, направленный мне в грудь, походил на серебряный. Странно, или они не знали, куда девать серебро, или оно здесь просто не ценилось. Или… его обилие было обусловлено мерами защиты от тех, кому оно способно причинить существенный вред. Ведь это мир «меча и магии», как ни как.
– И всегда так новичков встречают? – спросил я, кивая на копьё.
– А як же тебя встречать, коли ты молчишь и одет не как все остальные? Чего отвечал-то? – голос говорившего больше походил на ворчание недовольного, но не злобливого, старика.
– А як же отвечать, – решил передразнить я, – Когда здесь сперва шутки «петросянят», а затем копьями тычут? – закончил раздражённо.
– Ля, какие мы ранимые. Да без злобЫ я. Скучно нонче жить без службы настоящей. Сослали на ворота эти… встречать новичков, да непрошеных отваживать, разве служба это? – говоривший убрал копьё и выпрямился, благодаря чему я смог рассмотреть морщинистое лицо явно бывалого вояки, – Проходи, чего мнёшься. Ты из магов поди? Тебе налево, там твоего брата обучают науке мудрёной вашей. Меня Остэмом кличут. Хотя обожди минутку, – страж поднёс к лицу странное мутное стекло в металлической оправе, посмотрел сквозь него на меня и, окончательно выдохнув, открыл шире ворота, – Давай, давай, проскакивай. Не создавай затор. Так кем будешь-то, новенький?
– Из монахов я, – буркнул я, решив не называться, старик тоже лукавил, – Скажите, любезнейший, а что за «непрошенные» такие? И что это за ритуал со стёклышком?
– Монах значит… а впрочем, не моё это дело, – старик явно хотел что-то сказать, но передумал, – Что до «непрошенных», ничего не скажу, так как сам не знаю. Прислали с гонцом депешу из княжества,