Возле останков шахты, там, где почти под полукилометровым слоем лежал отец и старший сын Плотника, поставили стелу с выбитыми на ней фамилиями погибших горняков. Найти это место, поверхностную отметку подземного взрыва, было легко. Надо пройти железнодорожный переезд за поселком Третий участок и идти в сторону поселка Горный. Пройти метров полтораста, спуститься вниз, вправо, в полосе высоких акаций. Здесь и можно увидеть стелу.
В центре города тоже возник памятник погибшим шахтерам. По злой иронии его соорудили на деньги олигарха Юверича, бывшего владельца «Центральной». Поэтому родные, близкие, друзья, простые жители в день гибели шахтеров приходили именно к стеле. Клали цветы, записочки, поминали ушедших рюмкой водки, стояли молча, воскрешая в памяти облик своих отцов, мужей и сыновей. Вначале народа собиралось много, потом все меньше и меньше. Люди уходили из жизни, уезжали из ставшего ненавистным города, болели и уже не могли навещать своих. Когда Плотник вернулся из армии, у стелы он обнаружил лишь горстку людей. Еще он узнал, что в городе закрыли уже половину шахт. Прошло еще несколько лет и все 17 шахт, которые полукругом окружали город, оказались закрытыми, исчезли, как будто их не было.
Специалисты объясняли это породой добываемого угля. Он имел большую зольность и не годился для металлургического комбината, расположенного рядом с Углегорском областного центра. Качественный коксующий уголь доставляли из Кузбасса. Углегорский уголь шел на ТЭЦ и в частные хозяйства. Но когда и энергетики отказались от него, тогда нерентабельное производство исчезло. Вместе с шахтами закрылся и завод по производству горного оборудования. Промышленный хребет города перебили окончательно.
***
Плотник, Сашка и Иван Павлович мерзли на перроне железнодорожного вокзала в ожидании поезда на Москву с пересадкой на Липецк. Октябрьский вечер был стыл, с неба падали редкие снежинки, пахло креозотом и тем непередаваемым железнодорожным, неистребимым запахом дезинфицирующих средств. Все трое молчали, особо говорить было нечего, детали обсудили заранее. Плотник не замечал холода, хотя казенное пальтишко совсем не грело, а вот Сашка дрожал, только непонятно было – от холода или от чего-то другого.
Учителю все же удалось договориться, чтобы Сашку отправили в липецкую «Стратегию», в школу-интернат для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. В нее направляли одаренных ребят. Для этого понадобилось два с половиной месяца, тяжелых и безрадостных. На Сашку оформили документы для отправки его в детский дом, но Плотник не позволил органам опеки упечь туда брата. Когда за Сашкой пришли