– После смерти меняется многое, – парировала Мария.
– Мы умерли, но не друг для друга! – беззлобно промолвил Старик.
– Это – правда, но кое-что изменилось. Помнишь, как изменились сонеты Франческо Петрарки после смерти его возлюбленной Лауры?
– Ты что имеешь в виду?
– Пока Лаура была жива, он возводил ее в ранг божества. Но после ее смерти отношение к ней несколько изменилось: он отдал ее на попечение Бога.
– Но он продолжал ее любить в своих сонетах.
– Мы хорошо знаем, сколько оттенков у любви. Я бы даже выразилась не так. В начале возрождения любви процент своего «я» в ней мал, но постепенно эгоизм начинает преобладать и приобретает все более материальные формы. Юношеская любовь Петрарки позволила стать ему великим поэтом. Но его возлюбленная Лаура вышла замуж за предка небезызвестного маркиза де Сада и родила ему одиннадцать детей, пока бедный Франческо был занят излиянием чувств к ней. Став священником и строго верующим католиком, Петрарка продолжал мечтать о возлюбленной, но, чтобы как-то заглушать вырывающуюся наружу страсть молодого мужчины, он заимел двух внебрачных детей, не забывая при этом о фантазиях общения с неразделенной любовью.
– Я понял твою мысль, дорогая Мария! Но у нас несколько другая ситуация. Ведь нам не пришлось расставаться ни до, ни после смерти. Более того, наш сын рядом.
– Да, здесь не поспоришь. И все же многое изменилось. И очень скоро ты сам придешь к этому. Что касается Петрарки. Он еще 10 лет после смерти Лауры посвящал ей стихи, но они были написаны на приобретенном профессионализме, заложенном страстью молодости.
За время разговора родителей Сын Марии гулял по Амберду. Вернувшись в дом, он заявил:
– А мне начинает нравиться мое нынешнее состояние. Появилось столько возможностей! Разумеется, со смертью я многое потерял. Но пока существует Время, находится замена всему. В моей ранней смерти есть свое преимущество. Скажем, мне не пришлось испытать телесных удовольствий – я просто не дошел до них, жил другими интересами. В частности, увлекался историей. Теперь для ее изучения у меня открылись ворота в неисчерпаемое прошлое. Не испытав телесной любви, мне трудно о ней сожалеть. Хотя, судя по всему, любовь – тонкая материя. В ней слишком много неоднозначности. Данте влюбился в девять лет в Беатриче, которая была на год младше его. И эту, не понятного свойства любовь мальчика к сверстнице, он пронес через все свое творчество.
Услышав из уст сына слова о Данте и Беатриче, Старик и Мария переглянулись. Ведь только что они говорили о Петрарке и Лауре. Синхронизм воспоминаний о похожих образах напомнил им жизнь. Как часто между ними происходили аналогичного рода совпадения!
– К чему я это говорю? – продолжил Сын Марии. – Любовь Данте была платонической,