В первые разы я чувствовала себя дико неуютно – почти также, как тогда с Андреем. Горбылёыв периодически приглашал нас в один уютный паб, где мы отмечали то его день рождения, то удачно заключённый контракт, то просто выигранное дело, и все расходы брал на себя. Деловые встречи с обеспеченными клиентами или коллегами также способствовали привыканию. Постепенно я приучила себя к тому, что это абсолютно нормально, и дискомфорт ушёл.
С чего начинали, к тому и пришли – именно так я могла охарактеризовать вновь зависшее между мной и Градовым напряжение, пока мы возвращались в суд. Впрочем, с его-то стороны всё было ровно. Накручивала я себя сама.
Мы успели вовремя. Возле зала заседаний уже крутились оппоненты, будто живое воплощение «Толстого и тонкого» Чехова. Один – представитель должника «Трубтеха», второй – от «Никотех», когда-то дочерней организации «Трубтеха», на которую выведены все активы.
На удивление именно с этими представителями мы держали здоровый нейтралитет – только уважительные приветствия, без напыщенной вражды за залами суда. Впрочем, только вспомнишь, как оно и всплывёт… вот она – невысокая, с кучерявой копной тёмных волос, с вечно недовольной миной на довольно симпатичном лице с восточными чертами… и с голосом, хуже Иерихонских труб. Юрист-представитель «Монтажного управления», которое мы в своё время пропустили в реестр требований кредиторов, но впоследствии выяснилось, что мы совершили ошибку – это самое «Монтажное управление» оказалось конторкой приятеля собственников «Трубтеха» и подыгрывало им по всем фронтам.
– Здравствуйте, Лолита, – я елейне улыбнулась. О, это именно ей, устроившейся в группе с бывшим «ручным» временным управляющим и его помощницей, принадлежала фраза, охарактеризовавшая нас с Маргаритой.
– Добрый день, – ответила она мне тон в тон.
– Опять будете возражать против оспаривания сделки? – задала невинный вопрос, совершенно не смущаясь устраивать шоу перед Градовым.
– А то вы не знаете, – фыркнула она и отвернулась.
Я еле-еле поборола брезгливость. Обычно мы не враждовали с другими юристами – это было глупо. Ведь нахождение на противоположных сторонах прежде всего обусловлено работой и только работой и не может стать причиной личных конфликтов. Наоборот, поддержание лояльных отношений с коллегами помогало в практике. Но на взаимоотношения с представителями «Монтажного управления» обыкновение не распространялось. С самой первой встречи они – частенько Лолиту заменял мужчина, такой же крикливый и спесивый, как и она – отнесли нас в раздел «личных врагов», не разделяя суд и отношения вне зала. Для меня это было в новинку: странно и необоснованно. Будто лично я отобрала у этой самой Лолиты еду и кров и теперь кичилась этим.