Но они говорили о другом:
– Тебе незачем тащиться со мной на другой конец континента, – стонал Никс, – почему ты увязалась за мной?
– За тобой?! – возмущенно воскликнула Крета и скрестила руки на груди, – У меня там свои интересы, знаешь ли. К тому же, имею право. Ведь, как оказалось, меня выгонят из школы, если ты проиграешь в турнире. Поэтому я имею все основания занять место на трибуне и посмотреть воочию, как ты одолеешь их всех.
Никс лишь устало отмахнулся.
– Свои интересы? – вздохнул он, – Например?
– Это единственное место во всем Вербрехене, где мне покажут истинную красоту управления своим потенциалом, – фыркнула она, – ты поймешь, когда сам посмотришь на это. Настоящая, истинная аура куда эффективнее и… зрелищнее, чем вонючая синра!
Сверху послышался глухой смешок.
– Не спорь с ней, парень, – Стин похлопал их по спинам, подталкивая вперед, к вагону поезда, – у девушки явно есть определенный пунктик по поводу синры, и даже я не стану ее разубеждать в том, что это изобретение – не зло.
– Так вы знаете? – ахнула Марли, уставившись на него своим золотым глазом.
– Знает о чем? – недоуменно вертел головой Никс.
Они остановились прямо перед распахнутыми дверьми, и очередь из нескольких десятков людей, что стояли позади них, загудела.
– Запрыгивайте, черт, – Дорхафт почти раздраженно затолкал их внутрь поезда.
Он продолжал подгонять их до тех пор, пока они не проследовали в свое купе первого класса, где все трое уже могли спокойно расположиться на мягких диванах и продолжить дискуссию. Крета живо сбросила с себя пуховик и длинный шарф, оставшись лишь в малиновой вязаной кофте, теплых штанах и своих красных сапогах, снимать которые до прибытия в отель она категорически отказывалась. Процедура их надевания была чрезмерно болезненной, чтобы проходить через подобное дважды в день.
Стин развалился на одном из двух диванов, и тот моментально вмялся в металлический синий пол под тяжестью бургомистра и его доспехов. Механические суставы громко скрипели в унисон стону дивана, поэтому некоторое время все молчали, не имея возможности услышать друг друга.
Наконец, все расположились вокруг овального столика, который служащие поезда тут же заставили напитками и закусками, не жалея ничего для бравого бургомистра и его юных спутников. За рядом бутылок и подносов теперь почти не было видно Крету, но девушка не особо из-за этого расстраивалась. Она незамедлительно набросилась на еду, забыв о недавнем разговоре.
Никс и Стин довольно переглянулись.
– Тебя