Во двор вывели заключенного – Ислама Оздамирова с позывным Кхутайба, бывшего личного телохранителя полевого командира Сулимана Гагкаева.
С вывернутыми назад руками и надетым на голову непроницаемым мешком Кхутайбу подняли в фургон и поместили в миникамеру, надев наручники. Двое конвоиров, находившихся внутри фургона, захлопнули дверь. Убедившись, что она плотно закрыта, майор сел обратно в кабину, и машина тронулась.
Съехав с основной трассы по указателю «ООО «Химпром-сервис» в сторону огороженной территории с КПП, перед которой стояло табло с информацией о размещении оптовой базы промышленных химикатов, машина остановилась.
Дверь миникамеры, в которой находился с надетым на голову мешком Оздамиров, со щелчком открылась, и две пары сильных рук, подхватив того под мышки выволокли на улицу.
– Эй, что происходит? – не понимая, спросил Кхутайба.
Но в ответ было только молчание.
Тогда он попытался сопротивляться насколько позволяли сковывающие руки наручники, но моментально получил сильный удар кулаком в живот и затих.
Кхутайбу перегрузили в другой фургон, снова заперев в миникамере.
– Какие ощущения? – пренебрежительно бросил в сторону Оздамирова один из охранников, когда машина отъехала от территории базы.
Небольшой холодок пробежал по спине Кхутайбы: этот голос он уже когда-то слышал.
– Что здесь происходит? – Ислам старался не проявить в голосе ноток страха.
– Ничего, – равнодушно ответил конвоирующий, снимая мешок с головы бандита.
Кхутайба мгновенно вжался в стенку фургона, а широко раскрытые глаза выражали неподдельный страх.
– Узнал? – спросил охранник.
Ислам судорожно закивал головой.
Напротив него сидел сотрудник ФСБ, капитан Максим Доментьев, бояться которого у Кхутайбы были все причины.
– Ещё бы! – пренебрежительно заметил Доментьев.
Но не такой Максим представлял себе последнюю встречу с Исламом, проигрывая её до этого в голове чуть ли ни поминутно. Совсем не такой. Куда-то исчезли слова, которые он так хотел ему сказать напоследок, куда-то исчезли те эмоции, та злость, которые он хотел выплеснуть. Вместо них оказалась только пустота и безразличие.
– Ты думал, тебе дадут вот так просто уйти безнаказанным? – совершенно равнодушно и без волнения обратился Максим к бандиту. – После всего того, что ты сделал, судить тебя – значит проявить к тебе сострадание, которое такая мразь, как ты, нисколько не заслуживает.
– Куда вы меня везете?
– На казнь.
– Вы не можете! – выпалил Кхутайба. – По закону меня должны сначала судить, признать виновным и назначить наказание. Вы же сотрудники ФСБ, вы действуете по законам, вы обязаны их соблюдать.
– Мы, к сожалению, да! – сказал Максим. – А вот вы, к счастью, нет! Смотри репортаж, но уже с того света.
Максим