Освежившись, Тим вернулся в гостиную. Витающий в воздухе аромат приправ и поджаренного мяса сообщал, что гуляш готов. Парень достал из посудомоечной машины тарелку, откинул крышку мультиварки.
– Неужели только деньги, – судя по всему, Нестор, пока Тим принимал душ, продолжал рассуждать сам с собой, – являются мерилом счастья?
Тим погрузил ложку в густую жижу, подцепил кусок мяса, подул на него и отправил в рот: Нестор может болтать сколь угодно, аппетита ему испортить не удастся.
– Но ведь стать богатым проще простого, – вдруг безапелляционно заявил мажордом.
– Не говори глупости, – отреагировал, не утерпел Горелов. – Откуда ты можешь это знать?
– Я знаю всё! – самоуверенно отрезал Нестор.
– Всё не знает никто, – назидательно произнес Тим, облизывая ложку.
– Никто, может быть, и не знает, – парировал Нестор. – Но я – знаю. Не забывай, я ведь НЕЙРОСЕТЕВОЙ САМООБУЧАЮЩИСЯ ОРАТОР.
– Болтун ты, а не оратор, – в сердцах огрызнулся Горелов, щелкнув пальцем по динамику на столе. – Цифровая говорящая колонка. Правда, немного усовершенствованная. И официально в патенте, который позволяет нам оплачивать коммунальные счета, ты значишься как НЕССИ. НЕЙРОСЕТЕВОЙ САМООБУЧАЮЩИЙСЯ ИНТЕЛЛЕКТ.
– Фу, – насмешливо фыркнул Нестор, – мне такое имя не нравится. Во-первых, оно женское, а во-вторых, подобным именем назвали шотландское чудовище. А я не чудовище.
– Ну, и кто же ты? – устало среагировал Тим.
– Я – лучший друг программиста Тимофея Горелова, – торжественно, с интонацией диктора центрального телевидения, объявил Нестор.
Не поспоришь. С «говорящей колонкой» Тим проводит времени больше, чем вообще с кем-либо из людей. Даже сегодняшнее свидание уложилось в коротких (и бесполезных) полчаса. Сейчас парню хотелось одного: погрузиться в сон, чтобы поскорее забыть про неудавшийся вечер. Горелов переместился в спальный угол. Свернул покрывало, скинул носки и плюхнулся на высокий матрас.
– «Богатство» – означает «много денег»? – раздался из колонки голос Нестора. – «Много» – сколько конкретно?
– Миллионы долларов, – отозвался Тим, натягивая на голову одеяло.
– Один? Десять? – настойчиво требовал точности Нестор. – Сто? Миллиард? Триллион?
– Остановись на пятидесяти, –