Незваные гости. Мелисса Марр

но даже нанимать зверей. Аджани зорко следил за поведением фермеров и круто задирал подати, если кто-то из них осмеливался заводить дела с теми, кого он не одобрял, а шахтеров он не одобрял безусловно. Много лет назад те отказались продать Аджани свои родовые шахты, и с тех пор он мстил, постепенно лишая их орудий труда и, соответственно, возможности продолжать свое ремесло. В результате единственный народ, занимавшийся горным делом, многие поколения которого буквально жили в шахтах, народ, физически эволюционировавший от такого образа жизни, начал голодать. А еще это значило, что шахтеры, не имея возможности законным образом нанимать линдвурмов, время от времени угоняли их.

      Китти улыбнулась шахтерам. Ей было приятно, что найденное ею решение проблемы устраивало шахтеров. Она не получила удовольствия от борьбы со зверем, но и не могла упрекнуть коротышек за то, что они не помогли ей. Сейчас было важно, что никто не пострадал, что Аджани лишится хотя бы малой крохи из своих прибылей, а шахтеры запомнят, что она одолжила им линдвурма, и неважно, что того самого, которого они перед этим сами украли.

      Разрешив ситуацию, Китти взяла Джека под руку, и они направились к лагерю. Неизбежная в Пустоземье пыль, казалось, висела в воздухе гуще чем обычно – хотя, возможно, так казалось, потому что обильнее ложилась на липкие от вина кожу и волосы.

      Джек нарушил молчание, лишь когда они отошли на добрую милю от городка.

      – Я сожалею, что так получилось с Мэри… и извини, что я не пускал тебя туда, пока… пока ждал.

      – В ее смерти ты не виноват, но в следующий раз сам говори мне, что хочешь выставить меня, а не перекладывай грязную работу на Эдгара. – Китти знала, что Мэри много значила и для ее брата, но он не жаловался и не хныкал. Много лет назад он сам внушал ей, что слезы – для слабаков. Может быть, именно поэтому он и не хотел, чтобы я находилась с ним в палатке. Она знала, что Мэри любила его брата, но была уверена в том, что он не отвечал на ее чувство настоящей взаимностью. А если он и любил Мэри, то не сказал ей об этом – а Китти не сказал до сих пор.

      Джек ничего не ответил, и Китти решила зайти с другой стороны.

      – Раз уж мы дошли до извинений… – игривым тоном бросила она. – Между прочим, ты испортил мне вечер. В этом ты определенно виноват.

      – Да уж, я сразу заметил, как тебе не хотелось уходить – после ванны из вина и танцев с линдвурмом, – усмехнулся Джек. – И кстати, просто из любопытства: сколько тебе пришлось считать, чтобы удержаться и не стукнуть меня?

      Она не собиралась признаваться ему в том, что обрадовалась, когда он так вовремя пришел ей на помощь. А также и в том, что, будь у нее надежда разозлить его подначками, она так и сделала бы, потому что ему, как никому другому, требовалось спустить пар. Но она лишь закатила глаза и смиренно ответила:

      – Когда до этого дойдет, я тебе скажу.

      Джек рассмеялся. Дальше они шли уже не в столь напряженном молчании.

      Уже почти у самых ворот лагеря Джек предложил:

      – Я