– Обойдусь, – буркнула она, но все же оперлась ладонью о его грудь. Боль пройдет. Раны заживут. Нужно только переждать.
О том, что ее трясет, Эдгар не стал говорить.
– С последними двумя разбирается Джек. А нам с тобой лучше будет переждать, пока я отдышусь.
Китти покачала головой. За Эдгаром много чего водилось, но вряд ли следовало верить, что он мог устать после схватки с несколькими монахами. Да и она не устала бы, не доведись ей колдовать.
– Джек на это ни за что не согласится. – Организм Китти пытался оправиться от последствий колдовства, и ее действительно слегка трясло. – Этих монахов мы видели, но ведь есть и другие. Джек сейчас прикажет отправляться.
Заметив, что дрожь, бьющая Китти, становится все сильнее, Эдгар обхватил ее рукой и прижал к себе.
– Наплевать на Джека.
Китти ткнулась головой в плечо Эдгара.
– Со мною все в порядке. Отдохну ночью в гостинице и к завтрему, когда нужно будет отправляться в лагерь, буду как новенькая.
Эдгар не стал спорить, но по его взгляду можно было безошибочно прочесть, что он думал обо всем этом. Будь Китти действительно не в состоянии ехать, она призналась бы в этом. Но до Виселиц она в любом случае продержится. А вот конфликта между двумя командирами их группы она допустить не могла. Постояв, опираясь на Эдгара еще несколько секунд, она шагнула в сторону.
Обернувшись, она увидела, что за ней наблюдают Джек и Фрэнсис. Фрэнсис стоял неподвижно и старался сохранить на лице маску невозмутимости, отчего сильно походил на настороженное, слегка потрепанное непогодами пугало. Он не замечал ни кровоподтека на виске, ни того, что опалил неряшливый хвостик, в который были собраны его волосы.
Китти ободряюще улыбнулась Фрэнсису и лишь после этого позволила себе перевести взгляд на брата. Каким бы ожесточенным ни оказался конфликт, какими бы ни были понесенные в нем потери – Джек всегда был непреклонен. Он был их предводителем, и для него это значило – думать о насущном. Выглядел он примерно таким же, каким Китти помнила его на протяжении большей части своей жизни, – как нечто среднее между проповедником и пройдохой. Сухопарое сложение помогало ему легко двигаться в драках, а младенчески голубые глаза придавали ему столь ангельский вид, что он вполне мог бы стоять за церковной кафедрой. Сейчас он внимательно рассматривал свою сестру.
Он держал на руках Мэри, и Китти заставила себя смотреть в глаза брату, а не на Мэри. Оттого, что она отводила взгляд от подруги, ей не становилось намного легче, но в Китти до сих пор сохранилась детская вера в то, что брат сумеет каким-то образом все исправить. Хотя он и обычно не мог сделать ничего такого, и, конечно, сегодня.
Она все знала без пояснений, но Джек все равно сказал вслух:
– Кэтрин, она мертва.
– Я сама догадалась. – Произнести эти слова, признать правду было больно,