Обычное дело. Мужчина, который кого-то ждет. Поначалу он пытался что-нибудь из себя изобразить. Напустил на себя небрежно-равнодушный вид. Руки в карманах, плечи чуть ссутулены, голова склонена в сторону. А чё, неплохо.
Потом решил прикинуться сердитым: руки скрещены на груди, подбородок воинственно задран, глаза прищурены… Тоже ничего. Но очень скоро спросил себя: а на что мне, собственно говоря, сердиться? И, поскольку достойного ответа на этот вопрос не нашлось, сердиться он тоже перестал.
Может, притвориться смущенным? А как, кстати сказать, выглядит смущенный человек? Впрочем, он не стал над этим размышлять, потому что смущенный вид его совершенно не привлекал.
Наконец он решил просто встать на краю тротуара, наплевав на всякие позы. Какой есть, такой есть. Стоит себе и ждет.
Не так-то это легко в черном костюме, черном галстуке и белой рубашке…
Он ждал. Ждал уже больше получаса.
Послышалось тарахтенье мопеда, все громче, все ближе. Вдоль спины будто пробежала ледяная волна. Он запаниковал: наверное, все-таки стоило принять хоть какой-нибудь вид. Потому что сейчас у него наверняка видок еще тот… Но он не успел сообразить, какой именно у него сейчас вид, так как на верху склона показался мопед. Точно. Она. По спине прокатилась вторая холодная волна. Он еще издалека увидел: она заметила, что он ее ждет, замерев у входа. Наверное, ломает себе голову: кто это еще меня дожидается? Из похоронной конторы он, что ли? Он прямо-таки почувствовал, как ей хочется повернуть обратно. Его пробрал страх: вдруг она так и сделает? Но нет, она этого не сделала. И тут… О черт, ну вот, она его узнала.
Она слезла с мопеда, медленно сняла шлем и посмотрела на него, но ближе не подошла. Он все так же стоял истукан истуканом. Он и не предполагал, что его так проберет. Она смотрит на него с недоверием, это ясно, но что скрывается за недоверием? Повисло молчание, и она воспользовалась им, чтобы скрыть охвативший ее мандраж. Сердце сжало холодом, но она решительно сбросила его леденящую корку. И все это – за две с половиной секунды, которые, разумеется, показались ей часами.
– Это ты?
– Ну да… Я…
– Как тебе удалось?
– Удалось что?
– Разыскать меня.
– Если честно, почти случайно…
– Ну ясное дело. А почему ты весь в черном?
– Да я прямо с работы…
– В похоронном прикиде?
– Да понимаешь… В общем-то, я как раз там и работаю.
– Н-да? Ну ладно. И как, выгодная работенка?
– Жить можно.
Зачем она задает эти дурацкие вопросы? Хотя пусть задает, ему все равно. Он так давно представлял себе эту встречу. И вот она состоялась. Здесь и сейчас. И не время выпендриваться и умничать. Самое главное, что они стоят лицом к лицу и смотрят друг на друга. Они узнали друг друга! А ведь могли и не узнать. За двенадцать лет – ни письма, ни звонка, ни фотографии – ничего. Тогда ей только исполнилось тринадцать. А теперь двадцать пять. Нормально, что она изменилась. Сразу видно, слегка подросла. И потом, обзавелась бедрами.