Хлеб в Тарусе часто бывал дефицитом. Приходилось стоять в очередях, когда его «выбрасывали». Приносили домой по нескольку буханок, еще горячим. Детей баловали, отламывали теплую хрустящую корку, чтобы поели свеженького хлебца. Из Москвы мы всегда привозили московский хлеб – белый, черный, более плотный и менее кислый, бородинский, рижский, это все считалось лакомством, гостинцем. Но без московского хлеба тарусяне прожить могли легко, а без своего, тарусского, вряд ли. Позже я узнала, что именно кислый хлеб, из перебродившего теста, и был традиционным русским хлебом. И что без хлеба русский человек жить не мог – в неурожайные годы в стране наступал голод. Ведь были же рядом леса, реки, живность, дичь, овощи, но отсутствие хлеба приводило к голоду и смерти. Вон Робинзон Крузо на необитаемом острове выжил, так жить хотелось, а русский человек считал неурожай карой Господней и, казалось, терял вкус к жизни. И что характерно, пекли некое подобие хлеба: добавляли в муку лебеду, кору деревьев, все, что можно, лишь бы напоминало хлеб.
Хлеба накупали впрок, но он ведь долго не хранится. Сушили сухари, а из сухарей делали квас. В детстве я больше любила городской, из круглых железных бочек, он был слаще, не имел того ярко выраженного вкуса, как тарусский. Сейчас я с удовольствием пью домашний, только делать его, как и многие, ленюсь.
Кстати, еще одним важным напитком в тарусском доме был загадочный напиток «гриб». Трехлитровая банка с коричневатой мутноватой жидкостью стояла всегда на подоконнике, а в ней плавало нечто склизкое и противное. Этот кисловато-сладковатый напиток я не только не любила, но и боялась. О том, что плавало в жидкости, говорили как о живом существе – оно росло, болело, сохло и т. д. Странный этот напиток был очень популярен в России XX века, сейчас его возрождают и говорят о его необыкновенных медицинских свойствах. Наверное, это правда, так как много позже я обнаружила такой же «гриб» у своей свекрови, очень хорошего врача и к тому же большой фанатке здорового питания. «Гриба» этого я тогда уже не боялась, но и полюбить все равно не смогла.
Вторым по важности блюдом в Тарусе была картошка. Жизнь полна парадоксов: при всей традиционности русской кухни, этот «пришелец» прочно внедрился в нее, вытеснив, как кукушонок птенцов из гнезда, старые привычные репы, брюквы, редьки. Подобные явления распространены повсеместно. Очень консервативная итальянская кухня немыслима сегодня без привнесенных в нее с другого континента томатов или красного перца. Основой деревенской по своей сути молдавской кухни стала «иностранка» кукуруза. Замкнутая в культурном отношении, принципиально противостоящая всему чужому, Ирландия настолько полюбила иноземную картошку, что дошла даже до картофельного голода в неурожайные годы, подобно