– Наоборот, сними перчатки и дождись первой крови, – раздался из-за плеча знакомый голос.
Катерина, столь же свежая и румяная, как прошлой ночью, явилась в длинном шерстяном платье, чуть ежась и натянув рукава на пальцы. Максима умилил такой выбор образа, учитывая, что холода она не чувствовала. Так или иначе, на фоне потемневшего от времени сруба смотрелось очень правдоподобно.
– А ты помогать мне пришла?
– Все утро наслаждаюсь тем, как ты горбатишься зазря. Уже наскучило даже.
– Знаешь, дорогая, легкий путь не всегда правильный.
– Я-то знаю… Но это просто традиция, – повела плечами девушка и погладила торчащую между бревен паклю. Потом посмотрела на пальцы и отряхнула одну ладонь о другую.
– Лучше бы ты стала актрисой, а не колдуньей, – улыбнулся Максим и снова принялся за работу.
Девушка подошла так близко, что отскочившее полено пролетело сквозь ее бедро.
– Я мечтала стать кинорежиссером. Жаль, у меня немного зрителей, зато уйма времени для тренировок.
– Катерина, будь добра, исчезни, – отозвался Максим, не отвлекаясь. – Ты же знаешь, что мне своим ресурсом весь этот банкет оплачивать, так что не трать его ради скуки. Восстановлюсь – поговорим.
– Еще как поговорим, галчонок! – усмехнулась она. – И с тобой, и с девушкой твоей. Против девочек я тоже ничего не имею. Вместе еще веселее. Она сладкая… Еще слаще, чем ты, светленький!
Парень опустил топор.
– Нет у меня никакой девушки, – отрезал он, но хитрая искорка в глазах Катерины его насторожила.
– Пока, может, и нет, но однажды появится. И нам будет очень жарко вместе!
– Ты что, нити мои смотрела?
– Чуть-чуть… – усмехнулась колдунья. – Ну ладно, до встречи, галчонок! Не буду тебя отвлекать, а то и правда перегреешься еще, чего доброго.
И образ Катерины растаял, оставляя Максима замерзшим, уставшим, да еще и раздраженным, ибо ничто его так не бесило, как попытки манипулировать тем, что выходило за пределы его контроля. Когда имеешь расширенные возможности, вполне естественная для большинства людей слепота относительно собственного будущего ощущается как…
– Беззащитность, – вдруг прозвучал голос Варвары Ивановны. И Максим даже не понял, услышал он это ушами или всем мозгом сразу. – Вот что чувствуют люди, не знающие, что ждет их впереди. Беззащитность перед собственным выбором. И перед тем, что уготовано судьбой.
Максим посмотрел на свои руки. В попытках унять гнев он даже не заметил, что одна из мозолей лопнула и пустила первую каплю крови.
– Судьбой… – повторил он, чувствуя себя странно. – Неужели все можно изменить? Подстраховаться? Переписать?
– Нет, конечно. – Мысленный образ Варвары Ивановны виднелся на лестнице, ведущей