– Вот! Видишь, я был прав, тут можно создать всё, что угодно, а не только то, что существует в реальности! – возликовал я.
– М… – задумался на мгновение Димка. Но он всё же был сыном профессора, тем более профессора-экстрасенса, а потому быстро нашёл объяснение своей ошибке: – Вероятно, создание единорога стало возможным, поскольку он очень подробно и многократно описан. То есть фактически существует информация о том, что это такое, как он должен выглядеть, какими свойствами обладать и тому подобное.
– Ну допустим, – не сдался я, – единорог описан и даже изображён многократно, но ведь и эльфы с орками тоже, а значит мы можем взять и стать ими.
Я зажмурился и чётко представил себе, что у меня вырастают уши как у эльфа. Уши немедленно зачесались, особенно самые кончики, но я терпел, пока не решил, что достаточно. Тогда я открыл глаза и увидел моих друзей, катающихся от смеха по нежно-зелёному газону, на котором мы все оказались. Видимо, пока я занимался своими ушами, моим друзьям надоело болтаться в воздухе и они сотворили сушу. Я немедленно создал зеркало, и с опаской заглянул в него. В зеркале отражался я, обыкновенный я в домашней футболке и шортах, с босыми, как обычно, ногами, с лохматой головой сиреневого цвета (модный в этом году цвет волос) и… длинными синими ушами! Кончики ушей победно развевались выше макушки, а сами уши были какими-то полупрозрачными и бледными. В общем, слышать я лучше не начал, зато стал похож на осла.
– Серёга, – сквозь смех и слёзы выдавил Димка, – это прямо твой стиль! Попроси родителей, чтобы сделали тебе такую пластику ушей, ты станешь непревзойдённым ловеласом! Все девушки мира будут хотеть только одного – почесать тебя за ушком!
Димка всегда был развит не по годам. Вот и сейчас, мы с Сонькой играли в единорогов и прятки на переменах, на прогулке любимым развлечением у нас считались салочки, и никем, кроме как лучшими друзьями, мы не могли вообразить друг друга. А Димка вовсю читал романтическую литературу, или что-нибудь про смерть и смысл жизни, на худой конец – научные доклады разных знаменитостей, и мечтал о настоящей большой любви. За время нашей дружбы, а это уже целых 5 лет, мы с Соней привыкли считать Димку кем-то вроде старшего товарища, хоть он и учился с нами в одном классе.
– Ну ёлки зелёные…. То есть, уши синие… у всех всё выходит, только у меня какая-то белиберда сплошная, – расстроился я.
По моему желанию уши стали сворачиваться в трубочку и усыхать до привычных мне размеров, пока, наконец, не вернулись к прежнему облику. Я был очень расстроен, даже не слушал шутки, а затем и утешения моих друзей, ругая себя за вечную нетерпеливость, за неумение сосредоточиться, за пристрастие к ярким эффектам, да и много ещё за что. Как всегда, в случае провала очередной моей затеи, я ушёл в себя на целых пять минут – это максимальное время плохого настроения у меня – и отчитал