Понятийная система психологии, по крайней мере, в некоторых определяющих аспектах является полностью аристотелевской по своему содержанию, хотя до некоторой степени отшлифована. Отделение от утилитарных концепций педагогики, медицины и этики достигнуто лишь отчасти. Фрейд сделал нечто в особенности чрезвычайно ценное, когда разрушил демаркационную линию между нормальным и патологическим, обычным и необычным. Этим он сильно продвинул гомогенизацию различных полей в психологии. Это равнозначно тому шагу в физике, который свел воедино явления небесные и земные. Такое представление о психике не требует философски абстрактного базового единства, по существу, оно учитывает конкретные различия.
Аристотелевы элементы в сочетании с галилеевскими устремлениями были распространены в период развития физики до относительно поздней стадии. В то же самое время, хотя Фрейд боролся за переход к мышлению Галилея, помимо прочего, путем отказа строить выводы на основе фенотипа психических явлений, его мышление содержало также аристотелевские элементы. Важной отправной точкой его мышления было то, что влечение стремится восстановить исходное состояние; это похоже на склонность вещи реализовывать фундаментальный для нее характер в соответствии с мышлением Аристотеля. Однако он склоняется к другому, а именно к взглядам Галилея. Вопрос об исходном состоянии, которое пытается восстановить влечение, может также пониматься как вопрос о том, что такие стремления могут быть включены во влечение или были включены «изначально», т. е. с того момента, когда уже применимо понятие «влечения». Когда «влечение» в этом смысле означает идею общих регулярных соответствий в психической динамике, которые от индивидуума не зависят, то это в то же время открывает возможности понимания чего-то заранее, на самом обобщенном уровне. Тогда мы можем позволить себе думать, что понимаем, «по крайней мере, чего именно» любой данный индивидуум в любой данной ситуации стремится достичь. Отсюда мы можем перейти к изучению средств и оснований, которыми он пользуется, и психических обстоятельств. Будет ошибочным использовать понятие влечения, чтобы объяснять психическое явление во всей его полноте как некое «явление влечения». Понятие влечения обеспечивает нас только отправной точкой в наших попытках разобраться в этом вопросе. Дуалистическая теория влечений постулирует как из опыта, так и из материала, основанного на концептуализации опыта, что существуют два базовых влечения: Эрос и Танатос. Они открывают две перспективы предпонимания на самом общем уровне; они во многих отношениях переплетены и влияют одно на другое, но не могут быть сведены одно к другому. Фридман (Friedman, 1992b) показал, что в работе «За пределами принципа удовольствия» ни базовые влечения, ни Эрос и Танатос не имеют связанного с системой ценностей конкретного содержания. Это вопрос динамики жизни, где «Todestrieb (влечение к смерти) немо, а Эрос слеп» (Friedman, 1992b, р. 320).
Все до сих пор предложенные клинические