– Как Иришка, сильно напугалась? – я содрогнулась, вспомнив, что пришлось пережить маленькому ребенку.
– Знаешь, – задумчиво ответила Света, – похоже, у детей какая-то защита от сильного стресса существует, она ничего не помнит из произошедшего. Как была у мамы на работе помнит, что понравилось, помнит, а чудовище, которое схватило её, – нет.
– Так это же отлично, а то я волновалась, как Иринка весь этот ужас перенесла. Я читала, что у малышей так бывает, природа позаботилась о сохранении их психики. Выздоравливай, увидимся на работе, – попрощалась я и нажала кнопку отбоя.
Глянув на часы, решила продолжить разговор с Девом и задать вопросы, которых становилось все больше.
– Давид, у тебя есть немного времени, я хотела бы кое о чем спросить. Может, пойдем в комнату, чтобы никому не мешать? – предложила я. Он в это время стоял у окна вполоборота и задумчиво смотрел вдаль, скрестив руки на груди. На улице был солнечный весенний день, и яркие блики играли на его каштановых волнистых волосах, низко прихваченных кожаным шнурком. Я невольно залюбовалась им – высокий, подтянутый, в темной рубашке и брюках, с немного крупноватыми чертами лица и золотыми перламутровыми глазами, которые меня совсем не пугали. Конечно, за годы, пока мы не виделись, он мог сильно измениться, но я совсем не чувствовала в нем угрозы. Хоть он и не был человеком. Как бы задать интересующие меня вопросы, чтобы не обидеть и не быть слишком грубой? Вместе с воспоминаниями вернулась и доверчивость, и детская привязанность к Деву, и симпатия…
– Пойдем, любопытная белочка, ведь уже подпрыгиваешь от нетерпения, – сказал он своим невозможным бархатным голосом и улыбнулся. Почему-то я почувствовала теплое облачко вокруг себя, будто Дев передал мне его, и мое сердце забилось чаще. И чего это я? Он, конечно, мне не безразличен, но чтобы так реагировать на второй день общения – это странно. Мы спустились по лестнице, прошли через небольшой коридор в гостиную и зашли в комнату, где я ночевала. Ногам все же стало зябко, и я забралась на кровать, поджав их под себя, Давид сел в кресло у журнального столика.
– Спрашивай, постараюсь на все ответить, – он улыбнулся. Так, с чего начать?
– Дев, если