Вторые похороны. Сергей Семенович Монастырский

кой, ведь здесь оставались родители, мама с папой.

      Полгода назад папа умер.

      После похорон отца Вера осталась с мамой. Мать очень тяжело переживала уход мужа. Не на соседок же ее бросать!

      – Знаешь, – говорила мать Вере, – конечно, я знала, что он когда-нибудь умрет. Или я умру. Но не предполагала что так быстро! Как-то не готова я…

      Через месяц мама перестала разговаривать. Она почти не вставала. Не то, что не могла, просто не хотела. Целыми днями спала. Как-то ночью она заговорила и сказала, что жить уже не хочет, устала жить. А хочет туда к отцу, с которым прожила всю жизнь. Другой жизни у нее не было. И начинать новую поздно. За деньги привозили врача, тот только разводил руками:

      – Каких-то трагических изменений нет. Это идет от головы.

      И денег не взял.

      Прошло три недели. Вере тяжело было сутками сидеть возле матери, да и за продуктами нужно было ходить. Наняла сиделку. Пожилую, из верующих. Из верующих надежнее.

      Матери становилось все хуже.

      Вера начала таскать в дом других врачей. Сиделка смотрела, смотрела на все это, да и сказала:

      – Не мешали бы Вы ей. Она уже на дороге к богу!

      Вера в ярости выгнала сиделку. А оказалось – зря!

      Через три дня мать умерла.

      …Такси медленно катило по узнаваемым и не узнаваемым улицам Вериной юности. Дочка в окно не смотрела – как и в поезде сидела в своем телефоне, не отрываясь и переписываясь.

      После похорон матери прошло три месяца. И это была, видимо последняя поездка в город родителей и своих школьных лет. Нужно было подать заявление о наследстве нотариусу и подготовить квартиру к продаже. Другого имущества у родителей не было.

      В эти же дни нужно было нанять адвоката, который будет заниматься делами наследства и продажей квартиры. Делать это самой у Веры ни желания, ни времени не было. Поэтому каким-то новым взглядом всматривалась Вера в проплывающий за окном город.

      Вот в этом парке они с мамой гуляли, когда она забирала ее из школы. Вот здесь ее когда-то сбил велосипедист, и отец, узнав об этом из звонка скорой и не успевший к моменту, когда ее уже погрузили в санитарную машину, бежал за ней, не понимая, что бежать не надо, надо поймать такси….

      … Так он почти со скоростью скорой и добежал до больницы…

      Приехали. Квартира в этом родительском доме не была квартирой ее детства.

      Родители получили ее в этом новом доме по расселению, уже, когда Вера уехала в Москву.

      Лифт поднял их с дочерью на двенадцатый этаж, и Вера открыла дверь своим ключом, который отец вручил ей в первый же ее приезд после новоселья.

      – Мы всегда будем ждать, что откроется дверь, и ты войдешь! – сказал отец.

      Но конечно, когда редко, но приезжала, она всегда в дверь звонила.

      И вот первый раз она открывает дверь сама, но ее здесь уже, никто не ждал.

      Ждали-ждали, да и умерли.

      Дочь, не глядя по сторонам, сразу побежала в туалет, а Вера как присела в прихожей на маленьком диванчике, чтобы снять туфли, так и осталась сидеть.

      Входить в пустую квартиру, в которой уже не было ни папы, ни мамы, ей было страшно.

      Дочь, прибежала из туалета, видимо, поняла ее состояние и молча села рядом.