На проходной сегодня опять дежурил Петрович – премилый дедок, даже в свои 70 с копейками умеющий радоваться жизни, хотя и своеобразно, конечно, и в основном посредством шкалика за пазухой. Из-за этого – то, надо сказать, он так нам и загремел, употребив честь 70 дня рождения раза в три больше своей обычной нормы, в следствии чего собственное сердце мягко послало его на 3 буквы. Врач, диагностировавший его смерть, от Петровича образом жизни не сильно отличался, и не сумев нащупать пульс и не зафиксировав реакции зрачков на свет, дал диагноз вполне однозначный – смерть. Так вот, Петровича пришлось откапывать. Особых проблем на разрешение эксгумации контора никогда не имела, все шло с самого верха. Теперь он работал у нас как охранник. Хотя и по-хорошему, охранять нужно было его самого – от зова бутылки и ударов пошатнувшиеся здоровья. Здесь он хотя- бы был при деле. Ну или ему так ему казалось. Болтливостью он не страдал, секреты хранить умел, а большего от него и не просили. Ну, кнопочки жать да проверять документы. Этим он сейчас и занимался, внимательно изучая мой пропуск, как и вчера и третьего дня.
–Хорош, Петрович, – поторопил я, – мне опять не за опоздание влетит, а ты ещё задерживаешь.
– Не трынди, салага, – с деланной угрюмостью ответил он,– чего это мы опаздываем?
– Проспал,– ответил я и улыбнулся.
–Проходи, труженик блин, – улыбнулся он в ответ, обнажив остатки зубов, – Дуй покойничков откачивать.
Я кивнул и направился через фойе в длинный коридор, выкрашенный в шаровый цвет. Найдя нужную дверь под номером 24, я тихонько отворил ее и уперся взглядом в рожу своего начальника, на которой угрюмость уже была совсем не деланной.
– Ну что, Дениска, снова будильник не сработал ? – спросила рожа.
– Эээ… – замялся я, – ну как бы это…
– Ты проходи, что встал, как бедный родственник. И расскажи всем нам , что тебя задержало на этот раз.
Я вошёл в офис, ловя на себе ехидные взгляды сослуживцев. Сразу вспомнилась школа и пришла мысль, что взрослых в нашем мире не бывает, есть только постаревшие дети. Первым побуждением было выдумать про очередную бабушку умершую, но у человека их столько не бывает, сколько уже их у меня скончалось, поэтому было решено во всём сознаться павши ниц или на колени , ну и далее по схеме.
– Проспал, – вздохнул я и стал пристально разглядывать свои ботинки, еле сдерживая улыбку. Ну не уволит же он меня меня, в конце концов.
– Волков, ну что с тобой сделаешь?… Не увольнять же.. – в очередной раз подтвердил шеф один из аспектов мысленных резонансов. Он вздохнул. – Проходи, пора арбайтен.
Мысленный резонанс – это то, чем контора, собственно, и занимается. У вас когда-нибудь бывали ситуации, когда говоришь одновременно одну и ту же мысль, не сговариваясь, в точности до слова ? Уверен что у всех бывало. С тех пор, как была сформирована волновая теория мысли, многое странное встало на свои места. Конечно в массы теорию не пускали, всё было на уровне лженаук и баек из желтой прессы, но такое характерно на той стадии, когда новая наука начинает формироваться, а ты пишешь по ней фундаментальные труды. Штука в том, что два или более сознания для существования собственного не ограничивается одним только пространством внутри черепа. Это – своего рода радио, на которое можно настроиться, и если не слушать пока, то воспроизводить собственным «динамиком» . Не чтение мыслей, конечно, но то, до чего мы в итоге сможем дорасти – туманно и перспективно до безобразия. Политика, бизнес, медицина, да и жизнь в общем и целом – все имело перспективы встать с ног на уши, потому и нужна была секретность.
Я под взорами