Самоукорение, о мое самоукорение! Ты даешь мне способность вспомнить в жизни все до последней мелочи. Ты восстанавливаешь в памяти имена и лица людей, перед которыми я согрешил. И чем больше я укоряю себя в том, чего раньше не видел за собой или видел, да сделал, тем яснее вызывается в памяти вся моя жизнь и все ее маршруты и на самом ее начале я вижу Того, кто мне ее дал.
Самоукорение, о мое самоукорение! Ты вопрошаешь, пойдет ли во благо хоть какое-либо деяние вообще, если человек за свои грехи себя не укоряет. Ты вопрошаешь, что если у человека не доделанные дела и не очищенная совесть, пойдут ли ему на пользу хоть какие-либо его малейшие действия, пока он не очистится? Ты хватаешь за ворот и останавливаешь меня, когда я превышаю скорость. Ты исправляешь мои действия и встряхиваешь меня, когда я подаю людям плохой пример. Ты не даешь просить незаслуженно. Ты не даешь творить необдуманно. Ты не даешь что-то делать без необходимости. Ты отворачиваешь меня от людей недостойных, дабы они не повредили мне. Ты не даешь беспокоить вотще тех, кто нуждается в покое, когда у меня самого его нет в душе. Ты побуждаешь все делать заранее и вовремя. Ты ставишь меня на ноги и делаешь самостоятельным. Ты делаешь меня угодным Богу и посылаешь ужас Его передо мной и оборачиваешь ко мне тылы всех врагов моих, коль я тебе послушен сам на деле.
Ты делаешь меня свободным. Ты укоряешь: если у человека нет Бога и он не стремится к нравственной чистоте и совершенству и не задумывается о своих путях вообще, то кому будут посвящены все его действия, к чему все его труды? Не есть ли это причина всякого рабства на Земле? Самоукорение, о мое самоукорение, ты избавило меня от него простым усилием мысли, а не воли! Ты и есть тот вечный двигатель, который не остановится никогда, коль мы желаем хорошего другим. Ты и есть разрешение дилеммы: кто был раньше: курица или яйцо? Ты и есть разрешение вопроса: что должно быть раньше: усилие собственной воли или милость Божия? Ты и есть врата в Вечность, коль самоукорение действительно преисполнено решимости погибнуть на корню.
Самоукорение, о мое самоукорение, оплакивая меня, вечно падающего, ты приносишь стопроцентный результат. Ты делаешь счастливее всех – и меня, и тех, кто рядом со мной, а потому спасибо тебе!
В поисках потерянных нот
посвящается Лобсангу Рампе и всем старшим с любовью и благодарностью
пособие по возврату к своим истокам
Однажды в городе с большими надменными зданиями, в котором люди не замечают друг друга в вечной спешке за обустроенной жизнью, вы услышали эту мелодию. Из гула моторов едущих каждый в свою сторону автомобилей, из суеты и холодной обезличенности прохожих вдруг выбились веселые игривые ноты. Словно солнечные лучики, ноты задрожали в воздухе, заиграли разноцветными красками, пропели о чем-то светлом и радостном, о чем вы знали когда-то давно, но позабыли. Может, это играли музыканты в подземном переходе, а может быть, в доме напротив юный скрипач разучивал ноты, но только так тепло стало от мелодии, что вы невольно остановились. Каждая нота звучала по-своему. Одна – тихо и нежно, другая – светло и торжественно, третья – с загадочными отзвуками, уводящими в неведомый мир. Все они сливались в одно стройное созвучие, на которое хотелось откликнуться как можно скорее, последовать за ним. Но вот так же неожиданно, как заиграла, мелодия исчезла, радужные краски погасли, словно вспугнутые шумом автомобилей и мельканием рекламы. Вы не успели понять, откуда звучала мелодия, как называлась. Запомнился только примерный мотив, время от времени приходящий на ум, но и он вскоре стерся из памяти, растерялся нота за нотой. Вы пытались вспомнить его, но тщетно. Когда же вы поняли, что не сможете больше жить без него, то отправились в путь – на поиски потерянных нот.
Едва заметная по примятой траве тропинка взбегает на пригорок, удаляя вас от шумного города. Когда-то в этих краях вы бегали резвым ребенком и вам слышалась и виделась тысячу раз та потерянная мелодия, ее бесшабашная игра. Вы ступаете по давно забытой тропинке, задевая локтями веточки кустарника. Те весело раскачиваются и с любопытством заглядывают вам вослед: кто пришел? кто пришел? новый знакомый? Впереди, словно величественный храм, возносится к небу куполами деревьев расписанный изумрудными красками лес. Что-то зовет вашу усталую душу вглубь этого храма. Вы покоряетесь зову и следуете по тропинке, спускающейся с пригорка и ныряющей в таинственный полумрак леса.
Огромные привратники-сосны приветствуют вас на опушке, величественно склоняя к вам свои вершины и снова оборачивая их к бездонному небу. Вы почтительно