А это кто еще? Некто очень похожий на импульсивного итальянца сеньора Пердуччо. «Ого», – подумал я: «Как нас много!» Вдруг вижу расступились волны и на берег пустынный выходит в чешуе как жар горя, дядька Черномор…. Стойте! Простите, совсем заврался. Всё было не так. Я добрёл до конца пляжа, где из воды уже торчали камни. Луч солнца, выйдя из-за тучки чиркнул по одному из них….
Конечно, я не был высокомерен и груб как тупица Джо. Обеими руками приветливо послал Посейдону Нептуновичу привет. Я хотел было крикнуть «Слава Борею!», но удержался, перекрестился. «Лукавый меня мутит», пробормотал я и повернул глаза по пляжу. Вспомнилось, что в СССР у нас было два Вячеслава – Слава Метревели, футболист, и Слава Капеесес. Ну очень знаменитые! Сейчас вот опять появились на территории Российской империи пара Ньювячеславов – Слава Бандера и Слава Украиня. К ним добавился ещё и Слава Герояму. Кто такой этот Гера, Героям ума не приложу?
Читатель, ведаешь ли ты, откуда взялся Украиня? Кто он такой? Или Героян… Лукавый не разберёт…
В обратную сторону я возвращался по белой как снег полосе. Полоса хрустела под ногами, она была выстлана мелкими ракушками. Какой безлюдный пляж в Анапе! На ум пришли строчки из гимна города… буду лежать на пляжу и ждать мою крошку Жужу. Быстрее беги ты на пляж и рядом со мною ты ляж…». но моё легкомыслие и игривость ума газомётом. Шаги были быстрые, уверенные, твёрдые. Они были ещё далеко, но я не стал поворачивать своей головы-кочан… лень и нега, воздух дарованные Богом, не располагали к анализам в данный момент. Я искал свободы и покоя, любил повторять М.Ю. Лермонтов.
Тем временем меня догнали. Слышу: «Какой сегодня день!» В голове мелькнуло: «Ни минуты покоя!». Наконец мы пошли параллельно.
– Я вас стал видеть часто на пляже. Вы откуда приехали?
– Из Москвы.
Это было невозможно скрыть. Борода моя недвусмысленно намекала, что я мужского пола, а вот глядя на «чудо-юдо», вряд ли осмелился предположить что-то определенное. В нынешние времена сказать определённое ху из ху, не расспросив предварительно, трудновато. Как обратиться к человеку великий и могучий не затрудняется. Господа, товарищи…. Дело всё в том, что у слова «господа» нет единственного числа. Есть исключение, однако «Господь». У «господина» нет множественного числа. Господин – господины. Поэтому, когда мы обращаемся к женщинам и мужчинам, то говорим товарищ или господа. Обращение «дамы и господа!» – нелепо… Всегда хочется спросить в самолёте, не в багажном ли отделении транспортируют этих загадочных дам. Пора. Нельзя обращаться к друг другу как попало. Попало. Попробуйте, увидя Путина, обратиться к нему вот так: «Господь, Путин, рад вас видеть…»
Попытались бы вы обратиться к моей Ксантиппе с такими словами: «Дама Набукова, разрешите вас пригласить на танец кадриль». Так вот. У неё язык чуть короче метра. В ответ вы бы услышали такую фигуру речи, такой речевой крендебумбель, в котором «невежа» и «сукин сын» показались бы вам похвалой.
И поставьте Дзержинского на место. Он ведь жертва революции идиотов, кретинов. Верните народу Чудов монастырь…Пора взяться за ум.
Рядом идущий продолжал знакомство:
– Как, простите, к вам обращаться?
– Сэр
– Сэр?
– Да, сэр. Это однозначно. В этом обращении не просматривается женский пол, как в слове «товарищ».
– Значит, сэр.
– Сэр, товарищ
– Однако, вы колючий
– Сэр
– Да, конечно. Однако, сэр, вы колючий, сэр.
– Но вы-то хотели, назвав себя, узнать моё имя, не так ли, товарищ?
– Да. Простите, Иван Григорьевич Дорошенко.
– Вячеслав Набуков, честь имею. Заядлый пенсионер, заглядующий в будущее, забывшей прошлое. «И не жаль мне прошлого ничуть».
– Слава Набуков – Дорошенко слава!
Рассмеялись… Некоторое время хрустели не спеша молча, приближаясь к одной единственной лавочке около душа и ногомойки.
Больше половины этой лавочки занимал созданный по порыву божьему биоинтеллект. При нашем приближении этот организм встал и удалился, изображая небольшую выхлопную трубу…Достойный всякого уважения человек медленно удалялся в сторону лучезарного светила поближе к морской волне. Такая неспешность легко объяснялась наличием огромной массы. Каждому непредвзятому математику было ясно, что со скоростью световой волны он двигаться не смог бы.
– Эйнштейн здорово ошибся, угадал необъяснимым образом Дорошенко. E=m*C2 чушь собачья! – изрёк уже я во весь голос.
– Так оно и есть, бред сивой кобылы в лунную ночь. Ничто и никто, что имеет хотя бы минимальную массу сквозь ушное отверстие иглы не проскочит.
–Разве что верблюд, поддержал я. Куда смотрят физики? Не все же они мошенники.
– Это выше моего разумения.
– А что вы есть в вашем Настоящим? – поинтересовался, наконец, я.
– Учитель математики, с