– Пятьсот двенадцать заключенных уже подготовлены к выгрузке, – перешел на официальный тон Босняк. – Прикажите приступить к операции, господин командор?
– Приступайте, – кивнул Григорьянц и махнул рукой своим офицером.
Заключенных, по инструкции, следовало накормить перед тем, как вытолкнуть за ворота базы. А старый Ашот тем и славился среди подчиненных, начальников и немногочисленных друзей, что скрупулезно придерживался каждого параграфа невесть кем составленных бумаг. Возможно, где-нибудь на Арнауте нашлись бы легкомысленные люди, которые от души посмеялись над командором Григорьянцем, но опытный космический волк Босняк лишь одобрительно кивал головой, глядя как солдаты в фиолетовой униформе, ловко сортируют прибывших людей, которым судьбой и правосудием предназначалось отныне жить, а точнее выживать на далеко не гостеприимной планете. По той же инструкции, транспортник «Элиот» должен был покинуть Эдем ровно через шесть часов. Именно столько времени требовалось, чтобы закачать топливо для вспомогательных двигателей, с помощью которых корабль выводился на орбиту. Времени вполне достаточно, как для хорошего обеда, так и для обмена новостями. Однако Григорьянц и Босняк не двинулись с места до тех пор, пока майор Лумквист не доложил одному из них, что контингент сдан, а командор-лейтенант Кальвино не подтвердил, что контингент принят в количестве пятьсот двенадцати человек. Теперь офицерам и сержантам базы оставалось проверить, что на Эдем доставлены именно те люди, имена которых значатся в сопроводительных документах. На памяти Ашота Григорьянца не было случая, чтобы на Эдем пробрался «заяц», поскольку планета имела столь дурную репутацию, что отбивала всякую охоту у искателей приключений побывать здесь с частным визитом.
– Прошу господ офицеров отобедать с нами, – склонился в церемонном поклоне командор Григорьянц.
Приглашение было с благодарностью принято, и группа из десяти человек проследовала к зданию комендатуры, где кроме всего прочего имелась небольшая столовая для офицерского состава. Стол уже успели накрыть, так что хозяева и гости могли без промедления утолить разгулявшийся за время церемонии встречи аппетит. Первый тост, как это и положено обычаем, произнес командор:
– Желаю вам, господа, как можно скорее покинуть наш рай и вернуться домой к родным и близким.
Григорьянц четыре года прожил на планете Эдем, и Босняк очень хорошо понимал, какие чувства сейчас обуревают старого служаку. Именно поэтому он поспешил сообщить командору, что вопрос о его возвращении на Арнаут уже решен. Ровно через четыре месяца «Элиот» вернется на базу «Последний приют» с новой партией заключенных, и эта партия будет последней. Решением Высшего Совета Федерации планет база ликвидируется.
Слова капитана «Элиота» вызвали бурю восторга у хозяев. Дино Кальвино тут же произнес новый тост «За счастливое будущее», слегка нарушив тем самым субординацию. Впрочем, командор, довольный полученным известием, отнесся к его промаху снисходительно.
– А как же люди? – спросил неожиданно Свен Лумквист.
– Людей мы заберем, – удивленно покосился на штурмана Босняк. – Все двести пятьдесят военнослужащих будут погружены на транспортник и доставлены на Арнаут. А базу приказано взорвать. Я не обещаю вашим солдатам комфортных условий, господа, но, думаю, они не будут на меня за это в обиде.
Шутка капитана «Элиота» имела успех у хозяев, встретивших ее смехом и аплодисментами. Этих служак можно было понять, возвращение на Арнаут после нескольких лет, проведенных в жутком захолустье, само по себе являлось для них праздником, но кроме того их ждало повышение в звании и продвижение по службе, ибо руководство министерства внутренних дел всегда ценило офицеров, самоотверженно несших службу на дальних точках.
– Я имел в виду заключенных? – уточнил Лумквист.
Тягостное молчание, воцарившееся за столом, прервал командор Григорьянц, по-отечески похлопавший майора по плечу:
– Не мы выносим приговоры, и не мы определяем судьбы заключенных. Не забывайте,