Пережитое потрясение было так велико, что всё это не вмещалось в мое сознание. Еще и этот глупый самокат, окончательно выбил из колеи. Я подняла его на два колеса. К моему удивлению он был прямо пропорционален моему росту. Удобно пристроив одну ногу на платформу, попробовала оттолкнуться другой ногой. Нечаянно надавила кнопку на панели, загудел моторчик и ходу прибавилось. «Фантастика!» – обрадовалась я.
– Да это самоход, какой-то, – и я методом тыка постаралась набрать приличную скорость и побухала по кочкам до своего микрорайона, ветер так и запищал в ушах.
Ноябрь выдался сухой и тёплый. Редкие деревья карагачи уже были голые. «Сколько времени меня не было, месяца два, три? – переживала я сильно. – Что там дома ждет?» Подъезжая к дому, ловко спрыгнула и покатила самокат вручную. Еще кто увидит, подумает, баба с дуба рухнула.
На лавочке сидела знакомая соседка, в сумерках утра четко вырисовывался силуэт и освещался одним фонарем сбоку. Это было не очень хорошо. Чего ей дома не сидится? К счастью, она только любопытно повертела головой, к моему изумлению ничего не сказала. А на лестничной площадке попался еще один сосед, электрик Володя, близоруко сощурившись, как бы не узнал меня, буркнул неприветливо: «Здорово». Да так будто видел меня вчера или не узнал. Вспомнила пока шла, около подъезда менял колесо муж Тани Неоновой – Виктор Терентьевич, и он не посмотрел в мою сторону. Что ж такое?
Я долго звонила в свою дверь, звонок у нас был чудовищной громкости, мертвого разбудит, но никто не торопился открывать. Наконец заскрипели несмазанные петли двери, английский замок щелкнул, и из полураспахнутого проема показалась лохматая кудрявая голова с первыми залысинами. Я увидела Ивана с вытаращенными от испуга глазами, будто он привидение увидел.
– Привет! Вы чего так долго не открываете? – спросила я.
– Да ты, ты… мы – растерянно лопотал он.
– Тык, пык, нашатык. Спите что ль? Дети где? – подвинув его как шкаф вглубь.
– В садике… – Он явно сопротивлялся, не думая уступать дорогу. Это выглядело глупо.
– Молодец, уже отвел, думала, успею увидеть, соскучилась…
Еще один трудный шажок – я так продвигалась на кухню, отодвигая оторопевшего мужчину.
– Ты кто? – вдруг спросил Ванча.
– Ванча, у тебя крыша поехала? Это я – твоя жена. Кто? Ну, насмешил, парниша, – я оглядывала кусок зала.
Пройдя на кухню, увидела сюрреалистическую картину «Завтрак на траве». Посередине комнаты (самой уютной кухни советского народа, метражом три на три, а это самые большие кухни нашего времени в Уральске) сидела рыжая женщина в моем новом китайском пеньюаре.
– Так вот значит как! – торжественно сказала я. – Вот я вас застукала! Говорила мне Танька,