– Дорогая, у тебя слишком большая тирада. Необходима пауза, иначе ты собьешься с дыхания, – сказала Беатрис.
Мария натянуто улыбнулась и проговорила:
–На этом до свидания, дорогая, и прощайте. Счастья вам. Обо мне не беспокойтесь. Благодаря вам, я получила светское воспитание, обучилась манерам и потому не растеряюсь, если очучусь за один стол с равными себе и выше. А на сей момент у меня другие задачи. Чао. Надеюсь, ваша шуба сомкнется на вашей талии, и вас не продует февральским ветром.
Принцесса явно переусердствовала. А уж три буквы «чао» прозвучали, как удар плетью.
Первую минуту стояла тишина.
–Во-первых, слова «очучусь» нет, просто его не бывает,– сказала отвергнутая прислуга, постепенно постигая смысл сказанного Принцессой.– Во-вторых, Вы без меня не справитесь. Вы мне даёте необоснованную отставку!– Она все больше распалялась, наконец осознав решение Принцессы вполне. – И…вы подумали, как буду я? Долгие годы я была для Вас матерью, подругой, наперсницей… Дворец в полном смысле мой дом! И вот благодарность! Вдруг— не нужна, подумаете только! Вы хорошо подумали?..
Мария уже ничего не слышала. Приняв у робота халат для утепления. она шла по подземному коридору, оставив завывающую Донью в переговорном зале.
«Так не бывает, не может быть за все хорошее с моей стороны! Я буду жаловаться Императрице!..» – неслось ей вослед.
Коридор вывел Марию в Зимний сад.
Посмотрела вверх— лютая февральская пурга не угадывалась за голубым куполом, имитирующим безмятежное июльское небо.
Мария стремилась к иве у ручья, где с подругой они не раз укрывались от детских невзгод или назначали встречи для обсуждения новых проказ. Путь ей преградил садовник. Вернее, его гвардия, состоящая из множества рулонов зеленой сетки, стоящих солдатиками на торцах. Вместе с помощником-подростком садовник развешивал на кусты защитную— вероятно, от птиц— сетчатую защиту.
Он не сразу заметил Принцессу и почувствовал себя неловко за невнимательность. Никто не учил его, как надо извиняться. Поэтому получалось и коряво, и забавно.
–Раньше вот, когда еще до революции, прапрадед мой служил у Николашки— ну, у последнего царя нашенского— то есть не совсем последнего…Но Его Величество, отец Ваш родной, еще народиться не изволили…так что извиняюсь, ежели чего. Служки по саду серебряные колокольцы на тесемках развешивали тогда, грят, и ждали, кто из царей в сад пожалует. Как разнесется в каморке «Дзинь-дзинь»– так сразу атас— благородный чин приближается…Такое практиковалось оповещение… Юморно, конечно…звоночки всякие…
–Так вы потомственный, грите, садовник?– спросила Мария в садовниковой