– Калли, ты меня слушаешь? – спрашивает мама, паркуя машину на подъездной дорожке.
Я не отвечаю, наблюдая за тем, как ветер закручивает в водоворот опавшие листья, играет с ними на капоте машины, раскидывает по углам. У листьев нет власти над своим путем в этой жизни. Хочется сгрести их в охапку, все до единого, и крепко зажать в руках, но для этого нужно вылезти из машины.
– Что с тобой сегодня? – резким голосом спрашивает мама, просматривая сообщения в телефоне. – Просто пойди и приведи своего брата.
Отрываю взгляд от листьев и фокусирую его на маме.
– Пожалуйста, не заставляй меня делать это. – Вспотевшей рукой хватаюсь за металлическую ручку дверцы, а к горлу подкатывает огромный ком. – Ты разве не можешь сама сходить за ним?
– У меня нет ни малейшего желания попасть на вечеринку, где веселится компания старшеклассников, и никакого настроения беседовать с Маки. Она начнет хвастаться, что Кайден получил стипендию, – отвечает мама и делает жест наманикюренными пальцами, побуждая меня идти. – Давай отправляйся за своим братом и скажи, что ему пора домой.
Вжимаю голову в плечи, открываю дверцу и шагаю по гравиевой дорожке к двухэтажному особняку – зеленые ставни у окон, крыша высокая, с крутыми скатами.
– Еще два дня, еще два дня, – бормочу я себе под нос, сжав кулаки и протискиваясь между машинами. – Всего два дня, потом я буду в колледже, и все это перестанет меня волновать.
Ярко освещенные окна выделяются на фоне серого неба, крыльцо увешано плакатами «Поздравляем» и гирляндами из воздушных шаров. Оуэнсы любят устраивать вечеринки по всякому поводу, какой только сумеют выдумать: день рождения, праздник, окончание школы. С виду они образцовая семья, но я не верю в совершенство.
Сегодняшнее сборище устроено в честь того, что их младший сын Кайден окончил школу и за успехи в футболе получил стипендию на обучение в Университете Вайоминга. Я ничего не имею против Оуэнсов. Мы всей семьей несколько раз обедали у них, а они приходили к нам на барбекю. Просто я не люблю вечеринки, меня на них никогда не приглашали, по крайней мере начиная с шестого класса.
Я приближаюсь к широкому крыльцу, и тут из дверей, вальсируя, выкатывается Дейзи Макмиллан со стаканом в руке. Ее кудрявые волосы сияют в свете фонарей на крыльце; она устремляет на меня взгляд, и ее губы искривляет злобная усмешка.
Отскакиваю вправо от лестницы и заворачиваю за угол дома, чтобы она не успела сказать мне какую-нибудь гадость. Солнце скрывается за линией гор, обступающих город со всех сторон, и на небосклоне начинают вспыхивать звезды, мерцающие, как стрекозы. Залитое светом крыльцо осталось позади, и вокруг трудно что-нибудь разглядеть. Цепляюсь ногой за что-то острое, падаю и обдираю ладони о гравий. Кожа поранена несильно, с болью справиться легко, поэтому я тут же поднимаюсь.
Стряхиваю с ладоней мелкие камушки, морщась от жжения в тех местах, где содрана кожа, и одновременно огибаю дом. Вот я на заднем дворе.
– Мне плевать, что ты там пытался сделать, – прорезает темноту мужской голос. – Ты такой придурок. Чего от тебя ждать!
Застываю на краю газона. Рядом с оградой – кирпичный домик у бассейна, в тусклом свете я вижу две фигуры. Один повыше, стоит с опущенной головой и поникшими плечами. У того, что ниже ростом, пивной живот, на затылке лысина; он выставил вперед сжатые кулаки. Прищурившись, вглядываюсь в темноту: тот, что пониже, – мистер Оуэнс, а высокий – его сын Кайден. Ситуация удивительная. В школе Кайден ведет себя очень уверенно, на такого не станешь наезжать, он даже повода цепляться к нему никогда не давал.
– Простите меня, – лепечет Кайден дрожащим голосом и обхватывает себя руками. – Это была случайность, сэр. Больше такое не повторится.
Оборачиваюсь и смотрю на заднюю дверь: там ярко горит свет, звучит громкая музыка, люди танцуют, кричат, смеются. Звякают стаканы. Так и чувствуется сексуальное напряжение, которым наполнена комната; оно разлито повсюду и доносится даже до меня. Подобных мест я стараюсь избегать любой ценой, потому что там мне нечем дышать. Робко поднимаюсь на нижнюю ступеньку, надеясь смешаться с толпой, чтобы меня никто не заметил. Только бы найти брата и исчезнуть отсюда.
– Не морочь мне голову. Случайность это была! – Голос резко повышается, в нем кипит неудержимая ярость.
Раздается звук удара, потом хруст, как будто раскололись кости. Инстинктивно оборачиваюсь и успеваю заметить, как мистер Оуэнс бьет Кайдена кулаком по лицу. От этого звука у меня скручивает живот. Мистер Оуэнс осыпает сына ударами, не останавливается, даже когда Кайден падает на землю.
– Лжецов наказывают, Кайден.
Я жду, что Кайден поднимется, но он лежит без движения, даже не пытаясь прикрыть лицо руками. Отец бьет его ногой в живот, по голове, удары тяжелые, ни намека на то, что его ярость иссякает.
Мне