У Бурьяна было одно очень ценное качество. Он запросто сходился с людьми, и было ощущение, что его знают все. Каждый вечер он пил, гулял у какого-нибудь художника. Тогда они все кучковались в центре, и Бурьян, как Мороз-воевода, дозором обходил владенья свои. Он перемещался из мастерской в мастерскую – от Сретенки до Лубянки, от Петровки до Цветного бульвара, потом Новокузнецкая, далее – везде…
Володя уже собрал основной костяк бригады. Недоставало резчика по дереву и художника по росписи стен. Он уже нашел первый заказ, где требовались все эти работы, к тому же надо было подобрать старинную резную мебель. Однажды, прочесывая антикварные салоны, где у Шапошникова завязались свои связи, он и встретился с Бурьяном. А тот, разумеется, был лично знаком и с обладателями мебельных раритетов.
Буквально через неделю по рекомендации Мити появились и резчик, и художник. За это время Шапошников успел обойти со своим новым приятелем многие точки, включая заведение Пети-чайника и разваленный дом в Печатниковом переулке, где расположилась целая диаспора грузинских художников. Их работы – яркие, ироничные, глубокие и неожиданные по цвету – диссонировали с убогостью их жизни. Картины и вытащили ребят из нищеты. На Володю их живопись произвела огромное впечатление – своим неповторимым колоритом и самобытностью. К тому же один из художников оказался специалистом по фрескам.
Резчика по дереву тоже нашли в развалинах. Он соседствовал с тенором, приехавшим из Ташкента. Певец когда-то стажировался в Ла Скала, а теперь занимался каким-то бизнесом и подкармливал соседа. А тот уже всерьез подумывал о самоубийстве, считая, что мастерство его уже больше никогда не будет востребовано.
Да, лет пятнадцать прошло с того времени. Сейчас никто и не поверит, что на месте ухоженного комплекса Комстара в какой-то покосившейся хибаре располагался «ночной клуб» Пети-чайника, а на пустыре пела тонким голосом пани Броня, танцуя с Владимиром Ильичом…
Как же все меняется в жизни, и какая она разная. Где они все: пани Броня (говорят, еще жива!), где Бурьян, другие завсегдатаи этих мест? Многие, наверное, спились, скурились… Засасывает ведь эта фиговая богема.
Наконец Владимир подъехал к нужному дому. Вот он – номер 6/1. Так это же дом-корабль «Россия». Еще один знакомец. Именно здесь, в огромной коммуналке, в комнате с грандиозным камином из малахита, жил тот самый Бурьян.
«Надо же, – усмехнулся про себя Владимир. – Видимо, не случайно о нем вспомнил. В конце концов и оказался в его доме. В его бывшем доме. Теперь все эти коммуналки расселили, квартиры куплены новыми владельцами. Москва живет новой жизнью».
Шапошников