– Да ладно тебе, какая сила воли, – смущаюсь я. – Просто очень нравится.
Насчёт того, что «очень» и «нравится» не лукавлю – ходить в зал я просто обожаю! Иногда даже пять раз в неделю получается позаниматься – потусить на беговой дорожке, покачать попу в тренажёре, название которого я до сих пор не знаю.
Любовь к спорту овладела мной, когда я заканчивала одиннадцатый класс, пятнадцатого марта 20.. года, в 15:32 по московскому времени. Я зашла в зал, полный беговых дорожек, жимовых лавок и непонятных тренажёров, перекачанных мужиков и дрыщавых школьников, худеющих домохозяек и фитоняшек, и увидела ЕГО. Тренера моей мечты.
– Кто это? – спросила я однокурсницу, а на тот момент ещё одноклассницу Надьку, притащившую меня на пробное занятие. Надька только пренебрежительно рукой махнула: «А, это Диман, тренер здешний».
С тех пор утекло много воды – я окончила школу, поступила в вуз (единственную в нашем городке «вышку» помимо военной академии), месяц провстречалась с курсантом этой самой академии Костиком, рассталась с Костиком… Но неприкрытую любовь к залу (и тайную к красавчику Диме) сохранила.
Как же здорово, что теперь я не та серая мышка, которой была в школе! Когда я впервые увидела Диму в зале, то выглядела довольно непрезентабельно – на голове светло-русый хвостик с парочкой петухов, на носу очки как у черепахи Тортиллы. Надька, кстати, в те времена тоже выглядела хуже, чем сейчас. Не просто так одноклассники дали нам обидную кличку «четырёхглазая и её колобок».
К первому курсу универа Надькино потение в зале увенчалось успехом. В худышку она так и не превратилась, но стала более подтянутой, что в сочетании с её аппетитными формами дало просто вау-эффект – куда бы мы с Надькой не пошли, везде её преследовали восторженные взгляды пацанов, пялящихся на её грудь или пятую точку.
Чтобы не отставать от подруги, я тоже поколдовала над своей внешностью – сменила огромные очки на линзы, забыла о причёске под названием «хвостик» и высветлила волосы на пару тонов. Теперь пацаны глазели не только на Надьку, но и на меня, что безумно радовало и поднимало упавшую в старших классах самооценку.
Быстренько переодевшись и в очередной раз дав себе обещание больше не вспоминать унылые школьные годы, беру бутылочку с водой, телефон, и спешу к НЕМУ.
Время сейчас не особо популярное – три часа дня. Основная масса любителей спорта к шести подтягивается. Дима задумчиво сидит на жимовой лавке, не замечая ничего вокруг. Оглядываюсь по сторонам. Никого нет. Мы одни.
Уверенной походкой подхожу к до сих пор незамечающему меня красавчику. Одно грациозное движение – и я уже на нём. Дима пытается что-то сказать, но я ему этого не позволяю – мои губы уже прильнули к его губам, показывая, что разговоры – совсем не то, чего я хочу. И Дима отвечает на мой поцелуй – горячо, страстно и абсолютно не скрывая своего безудержного желания.
Его руки скользят по моему телу – поверх синего спортивного топа, поверх обтягивающих черных леггинсов. От его нежных прикосновений меня бросает в жар, и я больше не могу себя контролировать – горячая волна возбуждения накрывает меня с головой, моё тело начинает непроизвольно двигаться…
Поглаживаю Диму через тонкую ткань обтягивающих шорт и задаю вопрос, который так давно вертится у меня и в голове, и на языке:
– Ты станешь моим первым?
– Что? – сидящий на жимовой лавке Дима лукаво приподнимает бровь. – Твоим первым?
Предавшись влажным фантазиям, я сама не поняла, что спросила это вслух. Да, чёрт побери, вслух! И не у кого-то, а у самого Димы, самого красивого тренера нашего фитнес-клуба! Который, действительно, сидел на жимовой лавке, но не со мной, а с каким-то огромным качком. Да уж, влипла так влипла.
Качок смотрит на меня осуждающе и саркастично, как будто хочет сказать: «Ну ты и шлю-у-уха». А Дима как ни в чём не бывало сидит на лавке, такой непозволительно горячий, в такой отвратительно пошлой майке, почти не прикрывающей соски…
Это же надо было мне так облажаться!
По ходу я была не только нескромной, но еще и громкой – меня услышали не только Дима и его сосед, но ещё и три школьника, качающие неподалеку пресс. Начали оборачиваться, перемигиваться, хихикать. Чтобы как-то реабилитироваться, пытаюсь придать своей фразе более невинное звучание:
– Ты станешь моим первым… тренером?
– А, так ты не в том смысле, – смеётся Дима. А лицо его шкафободобного приятеля приобретает менее осуждающее выражение.
Облегчённо вздыхаю про себя: «Уф-ф, пронесло». Пронесло, да не совсем.
Дима смотрит на меня умильно, как мартовский котик, встаёт с лавки, подходит ко мне почти вплотную, и говорит с придыханием:
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно