Гуляли влюбленные вокруг озера ночами, пока с тех мест летняя гроза не выгоняла. Бывало, сидят Тихон с Натальей вдвоем на поваленном дереве возле озера, прощаются да расстаться не могут, словно магнитом притянуло друг к другу, – а далеко за рекой молния сверкает.
– Ой, Тихон, гроза скоро! – беспокоилась Наталья. А Тихон от губ ее оторваться не может.
– Да нет, калинники играют.
«Калинниками» называли в деревне мелкую молнию без дождя, которую еле видно на горизонте. И сидели они так до «настоящей» грозы. Только ливень и заставлял их мигом убегать с берега синего озера. Мокрые, но счастливые бегут они, взявшись за руки до дома Первушиных. Забегут под крышку высоких ворот, обнимутся и пережидают грозу. Мокрые от дождя, теплые, молодые тела жались друг к другу, пытаясь согреться. В унисон бились их сердца, и казалось, что дороже и роднее нет никого на свете.
Так и гуляли они все лето. И счастья их было не передать. Уже и листья желтые полетели, а влюбленные сердца все объяснялись в любви друг другу. И неважно им было – лето, осень или зима, самое главное только быть вместе навсегда, на всю жизнь.
О свадьбе Тихон заговорил зимой, в лютую стужу. Видимо, замерз да так крепко обнял Наталью, что у нее дух перехватило.
– Давай, Наталья, свадьбу весной сыграем, после пасхи?! – взволнованно предложил Тихон.
Наталья отговаривала.
– Ой, быстрый какой! Мамаша с тятей три года женихались. Стыдно, рано мне еще.
А Тихон ее целует. Наталье все время казалось, что пахнет он так сладко, не то молоком, не то пряниками медовыми. Очень знакомый запах. В детстве она испытывала такие же минуты счастья и радости, когда отец из города возвращался, привозил пряники медовые. От запаха пряников у Натальи кружилась голова. И каким же счастьем было кушать эти пряники с парным молоком.