Оставалось только решить какое из намеченных направлений развития событий выбрать, куда же мне двигаться дальше – по естественному пути или лезть в непролазные дебри, прячась за шутками-прибаутками. Здесь имеется в виду, что у меня припасено немало историй, происходящих на крошечной, но населенной своенравными народами, планете Сатира, но не все из них уже имеют место быть. Памятуя, что предыдущие две книги повествовали о жизнях конкретных представителях королевства Ларгиндия – ужасно милом огре Прохоре и гении искусства Александре, где события развивались довольно-таки мирно и почти без вмешательства в процессы их развития волшебства, то сейчас, рассуждая откровенно, мне следовало бы хорошенько встряхнуть Этриус. Например, развязать новую, но «хорошо забытую», кровопролитную войну между народами или пробудить какое-нибудь древнее чудовище, которое в своем тайном убежище скромно отдыхает до поры до времени? И все же я не стану привносить в книгу все, что мне вздумается! Это слишком просто, а мне хотелось бы всегда писать, основываясь на здравомыслии и доносить из своих текстов до читателя ценную информацию, а не нечто нереальное, ведь даже сказки должны иметь определенные границы, а не быть, грубо выражаясь, полнейшей ахинеей.
Взбудоражить Этриус следует обязательно по большей части, чтобы его мир нам не наскучил, ведь как может показаться на первый взгляд, что на планете Сатира уже не предвидится никаких глобальных событий. А так не бывает, так как рождаются новые люди, с возрастом меняются взгляды, в мыслях появляются эгоистичные желания и вообще могут происходить очень необычные повороты событий вполне естественного происхождения. Это утверждение подкреплено воспоминаниями о том, чего удалось добиться Куззоле, эксцентричному сыну создателя Этриуса, который своими решительными и весьма разрушительными действиями разрешил все возможные конфликтные вопросы, тем самым принеся долгожданный мир своенравным народам, населяющим планету. Возможно, его поведение, казавшееся полным безумством, скорее всего, вызывало у большинства читателей лишь возмущение, насмешку или жалость к сыну Сатира, стоит добавить, что и он сам не восхищался большинством своих решений, но в завершении его становления как личности выяснилось, что все, что им совершалось, было звеньями одной прочной цепи. Куззола не просто стал богом смерти Этриуса, заняв место Анубиса, который теперь мог всецело заняться своими прямыми обязанностями на других планетах, но и навел на нем требуемый порядок, словно большой начальник, выкинувший всякий ненужный хлам из своего кабинета. К моменту, когда сын Сатира взял на себя ответственность за решение судеб уходящих на покой душ жителей Этриуса, фактически у каждого подопечного ему смертного не возникало желания браться за оружие и причинять кому-либо вред, страшась непредсказуемости возможных дальнейших событий. Вспоминать без трепета не осмелился бы никто из помнящих или наслышанных жителей Этриуса о том времени, когда Куззола тоже был смертным и жил в эльбийском Зеленом городе, в орочьем Кругаре и в Ледяном дворце краглов. О невероятном переполохе в столице Ларгиндии, наведенном там после смерти Варлока разгневанным духом будущего бога смерти вспоминать и подавно никому не хотелось. О да! Все устали от кровопролитий, всем хотелось спокойной размеренной жизни и счастливой старости. Неприятности никому были не нужны, да и делить-то собственно жителям крошечной планеты больше было нечего – все было общее, не осталось ни одного волшебного артефакта и существ. Даже космический корабль «Астерикс-1» теперь используется в качестве музея народов Этриуса, и вовсе не охраняется, так как смельчаков, хотя вернее будет назвать их безумцами, которые рискнули бы отправиться на нем в космос, не было и быть не может. Ну, кто захочет покидать родной дом, где он счастлив, рискуя разгневать Куззолу и Сатира?
Впрочем, для внесения ясности сразу раскрою идею создания этой книги, учитывая и тот факт, что я вовсе не собирался создавать из этого какую-либо интригу, но отнюдь не мудрено, что спустя некоторое время Куззоле вновь захотелось найти спутницу жизни. Первый неудачный опыт в попытке добиться любви от несравненной красавицы Луны, дочери вождя эльбов, обернулся для сына Сатира печальной неудачей и болезненной апатией к женщинам, что отчасти объясняло его поведение, когда Рчи-Нисса начала оказывать ему недвусмысленные знаки внимания и ухаживать за гостем Кругара. Конечно же, орочья красавица пробудила в черством себялюбце Куззоле новые чувства и научила его чувственности, но непредсказуемые обстоятельства разлучили их и в дальнейшем причиняли лишь боль. Сын Сатира обжегся два раза. Для смертных такие душевные раны были бы непоправимы, и вряд ли кто-то смог бы оправится после них и найти в себе достаточно мужества для того, чтобы начать с новыми силами искать для себя спутницу жизни, но не для бога смерти, обретшего красивый облик, мудрость и вечную жизнь. Теперь Куззола был готов к новым свершениям на любовном поприще.
Здесь мне следовало бы пояснить важный момент. Сразу возникает вопрос: почему