Чиф снова усмехнулся.
– Доброй ночи.
Оказавшись в своей каюте, Серега уселся на диван, раскрыл карту и принялся разбираться. Через пару минут довольно ухмыльнулся.
– Урса Мажор! – произнес он с отчетливым сарказмом. – Да ведь это же наша Большая Медведица! А вот и Малая… хм… Урса Минор… Ну, папуасы!
А ведь прав был чиф, можно самому все найти! Легко! Вот сейчас Серега пойдет и найдет. Ну, если не все, то половину. То-то чиф удивится!
Серега посидел еще немного, запоминая треугольники и трапеции, раскинувшиеся вокруг обеих Медведиц, потом сунул в карман сигареты и направился к двери.
Вскоре он оказался на баке, в темноте, подсвеченной лишь холодно-аристократическим сиянием звезд. Миллиарды мерцающих искр окутывали небо нескончаемым ожерельем. «Бриллианты – лучшие друзья девушек», – вспомнилась ему услышанная на берегу реклама. Да что эти девушки видели! Им и репа – лучший друг, если слаще ничего не ели!
Серега достал сигареты и зажигалку, закурил. Сотворил свою собственную звездочку, своего маленького «красного карлика», а потом и туманность, которая тут же рассеялась. И почувствовал себя приобщенным к мирозданию.
Так бы и стоял он, и заворожено крутил головой по сторонам до самого рассвета, не ощущая времени, которое растворилось в бесконечности пространства. Но вдруг услышал… нет, не услышал, а почувствовал движение за спиной. И обернулся не сразу, не в силах оторвать взгляда от звезд. А когда все-таки обернулся, то увидел в темноте быстро удаляющийся силуэт в светлой одежде, который тут же исчез у трапа левого борта.
– А вот чего здесь арабы шастают – непонятно! – громко сказал Серега, потому что обволакивающая бак тишина вдруг стала колючей и неприятной. – Спали бы себе!
А потом подумал, что свои длинные белые балахоны сирийцы надевают на праздник, а уж никак не для прогулок по грязному бараннику. А наших сюда вечером ни в балахоне, ни в пиджаке не заманишь. Спят или видик в салоне смотрят.
Серега бросил окурок в якорный клюз20. Красная звездочка закружилась, затанцевала по кругу, поддерживаемая воздушным потоком, потом устремилась вниз и исчезла.
Он еле заметно передернул плечами и снова заговорил, чтобы оттолкнуть вплотную приблизившуюся тишину.
– Да мало ли что тут… Завтра скажу сирийцам, что по бараннику привидение шастает. Во, перепугаются!
В другой день мысль о привидении не потянула бы за собой никаких ассоциаций. Но сегодня Серега сразу вспомнил о Басаеве и испугался. Он быстро пошел к трапу, потом побежал.
Он ворвался в арабскую каюту. Басаев лежал на спине. В полосе света, ворвавшегося вслед за Серегой из коридора, тускло блеснули открытые глаза Басаева. Серега хлопнул ладонью по выключателю и совсем уже собрался заорать, но вовремя поперхнулся.
Басаев смотрел в потолок, его грудь мерно вздымалась и опускалась. Он на секунду скосил глаза на Серегу