После пандемии. 200 лет до Утопии. Анастасия Данко

on>

      На протяжении тысячелетий наука развивалась, разрушая устоявшиеся законы и уклады. Фармакология заняла место знахарства, монотеизм вытеснил политеизм и пантеизм, и всё, что не вязалось с современной идеологией, называли лженаукой. Так продолжалось до недавнего времени.

      Поздней осенью на весь мир прогремела пандемия. Грипп распространялся с молниеносной скоростью, заражал по статистике каждого второго, инкубационный период продолжался около трёх недель – за это время охват заболевания значительно расширился. Спустя 3 недели после заражения у заболевших резко поднималась температура, начинался бред – за несколько часов, максимум сутки, если не предпринять срочные серьёзные меры, многие умирали. Люди стали уезжать в деревни и на дачи, сметая с полок аптек все возможные лекарства, скупая продукты, создавая километровые очереди и пробки, плотно набиваясь в общественный транспорт – разнося заразу всё дальше.

      Самый большой удар был нанесён городскому населению. Первые заболевшие, вовремя обратившиеся за помощью и уехавшие после лечения в глушь – счастливчики. Хуже всего пришлось заразившимся в пик заполненности больниц и отсутствия самых простых жаропонижающих. Врачи по указке сверху стали лечить только молодое, крепкое население: с 5 до 45 лет. Невозможно передать, сколько горя вылилось на людей, неспособных помочь своим маленьким детям, ещё не успевшим состариться родителям, любимым бабушкам… Активно подделывались документы, шла подпольная торговля просроченными и украденными медикаментами, ходили разговоры об альтернативных методах лечения – в отчаянии люди хватались за любую соломинку. В то же время политики, религиозные и другие организации спекулировали трагедией мирового масштаба, продвигая свои идеи, направляя испуганных, но ещё боровшихся людей, в выгодное для себя направление.

      С наступлением лета всё улеглось. Люди стали болеть гораздо реже – в основном заражались пережившие зиму старики, взрослые и дети с хроническими заболеваниями и значительно ослабленным иммунитетом. Больше всего болели по-прежнему в городах, в деревнях если кто-то и подхватывал вирус, переносили достаточно легко и даже бессимптомно. Все новости были о том, как полезно жить на природе, куда народ и хлынул, несколько подпортив статистику садоводствам.

      Осенью обещали новую волну заболеваний, люди всячески укрепляли иммунитет народными методами и подоспевшими лекарствами, которые теперь широко рекламировались по всему интернету, телевидению, радио и печатной продукции. С наступлением холодного сезона в медицинских учреждениях появились вакцины. Первые две недели прививали работников самых важных отраслей – по мнению правительства, конечно: медиков, политиков, крупных бизнесменов, творческую и интеллектуальную элиту, силовиков. Следующие две недели занимались молодёжью, рабочим классом. В этот период холода усилились, началась зима.

      Вирус снова дал о себе знать, да так, что мир содрогнулся. Грипп мутировал, стал ещё более губительным: убивал за несколько часов. И самым ужасным оказалось то, что сильнее всего он действовал на привитых людей. Больницы заполнились верхушкой власти – планета была обезглавлена. Медработников тоже сильно подкосило: лишь тем немногим, у кого был быстрый доступ к жаропонижающим, кто при этом находились на природе, и чей иммунитет выдержал годовую атаку, смогли спастись.