Замок Гилфорд
Девушка приняла твёрдое решение выбросить этого черствого негодяя Питера, её похитителя, в которого она умудрилась влюбиться, из головы, из своего сердца.
С неё хватит!
Он не стоит её любви, сетовала она.
Их сегодняшняя ссора в амбаре после урока фехтования была последней каплей. Этот негодяй сомневался в её добродетели.
Леди Ровена не собиралась мириться с таким оскорблением. И с этой минуты, с той самой, когда приняла решение, девушка перестала замечать своего обидчика, прикрывшись безразличной маской.
Но одно дело принять такое решение, и совсем другое выполнить его. И это ей с трудом, но всё же удавалось до некоторой степени, так, во всяком случае, ей казалось. И сегодняшний ужин для неё был настоящей пыткой. Она весь вечер сидела грустная за столом, не замечая вокруг ничего. Ни простора залы, ни сидящих за столом рыцарей с их женами, не изысканного убранства стола, ничего.
Вокруг сновали слуги, разнося подносы с разной едой, разливали из кувшинов вино в пустеющие кубки. Галдящие разговоры вокруг тоже не привлекали внимание девушки.
Среди всего этого изобилия она ощущала себя совершенно одинокой. И если бы она до самого последнего момента не надеялась, что Питер всё же соблаговолит перед ней извиниться, то давно бы уже покинула застолье и ушла грустить в свою комнату.
Сэр Гилфорд, хозяин замка, сразу же заметил перемену в отношениях молодых людей – его сына Питера и его невесты леди Ровены, и притом в худшую сторону.
Он первым заволновался.
Дело приняло неожиданный и неприятный поворот, таковой не входил в его планы. Он с нетерпением ожидал, когда эти двое наконец-то поймут, что созданы друг для друга.
Питер же прекрасно осознавал, как обидел Ровену своей ревностью и беспочвенными подозрениями. Он некоторое время с сожалением смотрел в её сторону.
Сейчас за столом во время ужина девушка была особенно хороша. Она выглядела такой ранимой.
Питер не решался с ней заговорить.
Заметив, как она с пристрастием проткнула вилкой каплуна, пытаясь подцепить кусочек, невольно съёжился, представив этим несчастным себя.
Он нервно вздохнул, прекрасно понимая, как своим присутствием лишь раздражает девушку, и не желая дожидаться того момента, когда это станет очевидным для окружающих, а также окончания ужина не прощаясь удалился в свою комнату. К тому же сегодняшний день для молодого человека был полон неожиданностей. И у него совсем не было времени всё как следует обдумать. Добравшись до своей комнаты, устало опустился на кровать.
Первое, что не давало покоя Питеру, так это утренний разговор с отцом.
У него не выходили из головы слова, сказанные им. Из чего, следовало, если леди Ровена пожелает выйти замуж за сэра Джеральда, то отец отпустит девушку и даст им своё благословение, не спрашивая при этом мнения самого Питера. Сам же Питер был твёрдо уверен, ни Джеральду, никому другому он не позволит быть рядом с Ровеной. К тому же Джеральд отцу всего на всего лишь племянник его жены, а Питер его единственный сын и наследник, и если Ровена выберет его и пожелает выйти за него замуж, то отец наверняка откажется от притязаний на руку и сердце леди Ровены в пользу собственного единственного сына, размышлял он.
И вдруг поймал себя на мысли, что думает о женитьбе.
Жениться на этой занозе?!
Он сразу же перевернулся на другой бок.
Да никогда! И взбил кулаком подушку. То, как она только что за ужином на него смотрела… как на пустое место, как на назойливую муху, готовая его прихлопнуть в одночасье.
Да ни за что!
Питер снова повернулся на другой бок в надежде, что мысли его пойдут в другое русло. Он попытался думать о делах замка, чтобы подготовить всё к зиме, но навязчивые мысли снова вернулись, и молодой человек пришёл к выводу, что, женившись на этой занозе, убережёт отца от её влияния и только так сможет контролировать взбалмошность и безрассудство девчонки.
Другого выхода из сложившейся ситуации молодой человек не видел.
Привезти девушку сюда, добыв с таким трудом, потратиться на наряды, убеждал он себя, и потом просто так отдать выскочке Джеральду?!
Ну, уж нет! Дудки!
Он будет чувствовать себя последним глупцом, ослом, посмешищем. Питер мысленно нарисовал себе картину, как Джеральд целует Ровену, и они оба покатываются со смеху над ним. Слишком болезненно он представлял, как Джеральд ласкает её, а Ровена так самозабвенно отдается тому, как сегодня в амбаре дарила свои ласки ему, Питеру.
Нет. Такого пережить он не смог бы.
Губы Ровены должны тянуться только к нему, а руки ласкать только его плечи, грудь, а пальчики теребить только его волосы. Из его уст вырвался стон, и в гневе на собственные чувства со всего размаху стукнул кулаком по постели.
Вот заноза! Ровена, Ровена, опять эта Ровена,