Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ГЛАВА 1
С самого раннего утра глашатай на коне объезжал столицу герцогства, сообщая всем её жителям радостную весть – у герцога Теодора родилась дочь!
Три дня народу позволено не работать, а пировать в честь рождения наследницы влиятельного герцога. Девочку назвали Матильдой. Теодор был уже немолод, когда женился, он очень любил свою юную жену и сразу же проникся любовью к дочери, не представляя уже своей жизни без них обеих.
Когда Матильда чуть подросла, Теодор пригласил молодого, малоизвестного, но талантливого придворного художника Ферьера написать её портрет. Художник работал долго и ответственно. Портрет Матильды получился настолько реальным, что Теодор решил одним портретом не ограничиться. Он решил запечатлеть жизнь дочери на полотне. Была создана серия портретов, которым герцог даже дал название – «Младенчество», «Детство», «Юность». Он планировал и дальше восхищаться портретами дочери, выполненными художником, но коварная болезнь свела его в могилу.
Спустя время после кончины отца, Матильда вышла замуж за правителя соседнего герцогства – герцога Вильгельма, присоединив к его владениям и свои. И Вильгельм, супруг Матильды, решил продолжить традицию, начатую Теодором – писать портреты Матильды. Так была создана картина «Зрелость», а со временем – и «Старость» и все эти картины были объединены единым названием, придуманным ещё Теодором – «Жизнь Матильды».
Художник Ферьер был уже очень стар. Матильда, выйдя замуж, не оставила его в замке отца, а взяла с собой. В замке у него была своя мастерская, которую он, практически, не покидал, продолжая работать над картинами.
Как-то однажды к герцогу Вильгельму обратилась одна из служанок.
– Ваша светлость, мне необходимо вам что-то сказать. – Девушка была очень взволнована.
– Что ты хочешь сообщить мне? – Вильгельм не совсем внимательно слушал нервный лепет служанки.
– Я проходила мимо мастерской Ферьера и услышала как он с кем-то разговаривает. Слов я не разобрала и решила заглянуть в нему, узнать с кем это он так ласково говорит. Я заглянула в мастерскую и увидела, что он разговаривает с… портретом, а на портрете изображена была её светлость герцогиня Матильда в… гробу…
– Что?! Что ты сказала?! Герцогиня нарисована в гробу?! – Закричал Вильгельм. Изумление его было столь велико, что он не мог сдерживать своих чувств. – Да как он посмел такое сотворить?! Немедленно приведи его ко мне. Немедленно!
Дрожа от страха за себя и за художника, служанка побежала выполнять приказ герцога. Она вбежала в мастерскую Ферьера и, давясь словами, быстро заговорила. – Его светлость… разгневан… очень разгневан… желает видеть вас… торопитесь…
– Что-то случилось?
– Я… я не знаю… но он очень зол. – Горничная не стала говорить художнику правду. – Идите к нему, не навлекайте на себя ещё больше неприятностей.
Удивлённый словам служанки, Ферьер заторопился в покои герцога. Когда он вошёл к нему, то не узнал его. Всегда сдержанный, добрый и приветливый, Вильгельм был похож на дьявола, причём разъярённого.
– Как… как ты посмел это сделать?!
– Что ваша светлость? Я не понимаю о чём вы.
Художник, действительно, не мог понять, что вывело герцога из себя.
– Да как ты посмел это сделать?!
– Что ваша светлость я сделал дурного? Чем так прогневил вас?
– Ты… ты написал портрет моей супруги.
– Я всегда пишу её портреты и это не выводило вас из себя. Что же случилось сейчас?
– На картине моя супруга изображена в гробу. Почему ты написал такую картину? Она позировала тебе?
– Ах, вот вы о чём… нет, её светлость мне не позировала.
– Ты думаешь она уйдёт раньше тебя? Тебя, старика! Ты же старше неё. Это ты умрёшь раньше неё. Ты! Это она будет видеть тебя в гробу, а не ты её. Как ты посмел написать такое, не испросив у меня позволения?!
– Ваша светлость, вы вправе меня наказать, но мне было позволено ещё её отцом.
– Что? Что тебе было позволено?
– Герцог Теодор просил меня писать её портреты и я писал.
– Но почему ты написал такой страшный портрет.
– Он не закончен, ваша светлость.
– И не будет закончен. Ты сейчас вернёшься к себе и уничтожишь его, а потом доложишь мне об этом. Понял меня?
– Да, ваша светлость. Я всё сделаю так как вы велите.
– Иди к себе да поживее, уничтожь портрет и принеси мне его лоскуты. Иди.
Герцог был очень возмущён поступком художника и обдумывал ему наказание, несмотря на его преклонный возраст. Слуги были напуганы, видя гнев герцога. Они не знали причины и даже не догадывались о ней и только горничная зная правду, скрывала её.
В этот день художник не пришёл к герцогу. Когда на
следующий