Они впервые увидели друга друга на концерте музыкантов, потому что им обоим нравилась музыка.
Аурелия была невысокого роста, скромная в очках. Когда она чувствовала себя неуверенно – она розовела. Она играла на пианино и была из обеспеченной семьи. Её папа был известный композитор. А мама танцовщица балета. Когда появилась Аурелия – её хотели отдать в кружок танцев, но так как она была стеснительной, то её отдали в музыкальную школу. Она с детства посещала концерты, на которых выступали её родители
Ей нравилось гулять на природе, она часто ходила в лес рядом с городом, куда тоже ходил Георг. И вот однажды, когда она прогуливалась, рядом оказался он – разучивая партию для предстоящего концерта на саксофоне. Парк находился на горе, откуда открывался вид на город.
Она села рядом, чтобы послушать его немного, но это смутило Георга. Он быстро собрал инструмент и отправился домой. Он не любил внезапного появления людей рядом.
Аурелия расстроилась, что он ушел, так как его музыка её тронула. После этого случая – она часто приходила к этому месту, но так и не находила его
Ей было очень сложно адаптироваться к новому месту после переезда. Ее друзья остались в другом городе. Поэтому большую часть времени она проводила за инструментом. Музыка сделала её очень чувствительной к людям. Она могла легко понять, что происходит с человеком – смятение, грусть, надежда, разочарование.
Порой музыка для неё была тем, что соединяло 2 души. Только стоило музыке прекратиться, как связь прерывалась и тогда людей разделяла бездна. А музыка заполняла эту пустоту и пропасть. Она словно выстраивала мелодию чувств без слов. А потом растворялась в пространстве, оставляя только лёгкую вибрацию.
Но порой, когда музыка замолкала – она терялась внутри тёмной бездны. Она не понимала, куда двигаться, словно окутывающий туман обволакивал её. Она двигалась в этом плотном пространстве, прислушиваясь в надежде услышать хоть какой-то звук, хоть что-то, что направит, а лучше чтобы это была песня, которую пела бабушка в детстве, которая как путеводная нить, по которой она шла и не боялась оступиться
Она порой думала, что такое происходит только с ней и что её никто не поймет, что такие состояния никто не проживает. Потому что, тогда она становилась рефлексирующей, невесёлой, задумчивой, многие говорили, что с ней что-то не так. Поэтому, как только такое начиналось – она старалась остаться одна, чтобы не быть неудобной для других, чтобы не казаться странной. В этот момент она становилась глубоко чувствительной к своей бездне, но и к другим. Она не могла просто казаться для других, она могла быть во всей тотальной сути происходящего, не убегая, просто принимая всю прохладу и неопределённость пугающей бездны. Но с другой стороны взаимодействие со своей душой настолько было тонким в эти моменты, оставалось только слушать. Это не были моменты действия, это были моменты легкого касания бытия. С бездной только так, нужно уважать её силу и доверять, что даже если ты стремительно полетишь вниз – то верить, что неведомые силы тебя мягко подхватят
В такие моменты ей нужно было, чтобы рядом оказался тот, кто способен ценить её уязвимость. Чтобы рядом был кто-то, кто поймет её глубину, кому она сможет показать свою бездну и другой откроет ей свою.. Но только если эти две бездны одинаково глубоки. И ей почему-то показалось, что Георг как раз тот самый, кто способен понять и не утонуть в её бездне
И поэтому она каждый день мечтала о нём, она верила, что так она сможет выстраивать между ними мост, во всяком случае свою часть моста она уже прокладывала в своём воображении.
И вот, не найдя его в парке, она возвращается домой, где ждут её родители. Но почему-то даже дома её бездна не заполняется теплом, даже с близкими людьми есть огромный разрыв. Ты вроде рядом с ними, а такое ощущение, что за много тысяч километров. И это порой невыносимо. От этого веет холодом и одиночеством. И хочется сбежать отсюда, мечтая о том, что может быть по-другому. Конечно, иногда происходит доброе общение, все эти заботы о школе, об успехах. Но почему-то никто не хочет замечать печали и старается обходить эту тему стороной. Как будто не жизнь, а одна декорация – толкнешь её и она развалится, схватишься за идею или за мечту – она оторвет ото дна на несколько метров, а потом с размаху выбросит туда же, откуда забрала. И ты начинаешь выбирать лестницу, по которой ты по ступенькам постепенно поднимешься наверх. Какие-то ступеньки будут даваться тяжело, на них уйдут годы, а какие-то совсем легкие, по которым будет возможность подняться быстро и легко.
Иногда она придумывала, что в этой бездне где-то обязательно должна быть карта – которая откроется тебе, когда ты будешь готов, когда после долгих мучительный метаний – ты наконец остановишься и сдашься. И голос сверху скажет – вот ты и пришел и откроет перед тобой карту твоего пути и покажет, куда идти дальше. Вот так вот ясно, придёт и покажет. И закончится это бесконечное внутреннее беспокойство, наконец декорации спадут и всё это окажется миражом, что нет никакой бездны. А потом ты поймешь, что всё это лишь продукт твоего сознания.