– Не за что. Как тебя зовут?
– Василиса, а ты…
– Атли. Так ты ученица Беремира Красного?
Василиса кивнула.
– Смелое заявление. Насколько мне известно, он отошёл от дел и не берёт учеников.
– Меня взял. Я… очень его просила, – Василиса осеклась, голос задрожал, а к горлу подступил ком. Она изо всех сил сжала кулаки и постаралась успокоиться.
– Что случилось? – от Атли не укрылась её заминка.
– Беремир погиб, – Василиса сглотнула слёзы и отвернулась. – Поэтому мне очень нужно видеть Аргорада.
Атли шумно выдохнул, но ничего не сказал, только ускорил шаг.
Перед Гарнизоном раскинулся прекрасный сад с фонтанами, бассейнами и аллеями из кипарисов. Вход в здание предваряла белоснежная лестница из чистого мрамора и трёхметровые дубовые двери, на которых были вырезаны самые разные волшебные существа: единороги, русалки, кентавры, феи – лишь малая часть того, что Василиса успела разглядеть, прежде чем Атли открыл перед ней дверь.
Они оказались в просторном холле, совершенно пустом в этот ранний час. Потолок подпирали массивные мраморные колонны, стены украшали портреты и пейзажи в золочёных рамах. Из холла наверх вела широкая парадная лестница, к которой уверенно двинулся Атли. Над лестницей гостей встречал огромный портрет мужчины средних лет, с тёмной бородой и голубыми глазами, строго глядящими на мир из-под густых бровей.
– Кто это? – спросила Василиса.
– Белогор, – ответил Алти. – Первый командующий Гвардии.
Василиса кивнула, заворожённо разглядывая острые черты лица на портрете. Во всём облике Белогора – в наклоне головы, широких плечах и руке, сжимающей пергамент, – сквозили сила, уверенность и власть. Если уж портрет вышел таким впечатляющим, каким же могущественным был сам чародей!
– Аргорад точно сможет нас принять так рано? – спросила Василиса, отрываясь от портрета и догоняя Атли.
Тот кивнул.
– Иногда мне кажется, что он никогда не спит, – засмеялся Атли, сворачивая в ближайший коридор, просторный и светлый благодаря огромным панорамным окнам.
Атли открыл перед Василисой дверь, и они прошли в кабинет главнокомандующего Гвардии. Помещение оказалось небольшим и абсолютно безалаберным. Столы и подоконники были завалены книгами, свитками и пергаментами, кое-где можно было разглядеть тарелки и чашки с остатками трапезы и питья. В углу комнаты на узенькой софе полулежал худой длинноногий мужчина и с болезненным блеском в глазах что-то сосредоточенно помечал в длиннющим свитке, конец которого терялся в общей массе остального хлама. Длинные тонкие пальцы были перепачканы чернилами, как и его заострённое лицо. Он окунал гусиное перо в чернильницу, которую зажимал между подбородком и ключицей.
– Атли! – воскликнул Аргорад. Подскочил с софы, едва успев поймать чернильницу. – Доброе утро, мальчик мой! А это что за прекрасная девица?
Признаться честно, Василиса сильно сомневалась в своей прекрасности. Ванну