Я не совсем понимал, о каком счастье и любви может идти речь, когда человек рассказывает о жизни в лагере. Мне казалось, что основными эмоциями должен был быть страх, ненависть к мучителям, злоба, желание отомстить.
История, произошедшая со мной, это история о любви и смысле жизни. Я теперь понимаю смысл слов, сказанных пожилым человеком, пережившим ужасы лагеря.
Я потерял многое, но приобрёл то, о чём все мечтают. Если бы кто-нибудь рассказал мне о том, что со мной случится, я бы никогда в жизни не поверил. Не поверил бы потому, что посчитал бы это фантастикой, глупой выдумкой фантазёров. Не то чтобы я не верил в чудеса. Я не допускал мысли, что подобное может произойти со мной. Казалось, моя жизнь вполне предсказуема, разложена по полочкам, видна со всех сторон. Я был абсолютно убеждён в том, что никаких невероятных событий произойти не может. Мне казалось, что я проживу статистически среднюю жизнь. Заведу семью, детей, куплю большой просторный дом, крутую машину или даже две. Буду работать, успешно вкладывая деньги, путешествовать, наслаждаться комфортом, проводить время с друзьями, постепенно стареть и конце концов умру, окружённый любящими родственниками. И на этом будет поставлена точка. Но всё произошло не так. Я живу совершенно по-другому. Я, по сути своей, иной человек. Я даже на себя стал внешне не похож. Многие знакомые меня не узнают, встретив случайно на улице.
Мне хотелось бы всё рассказать по порядку, не упустив ни одной детали. Я сосредотачиваюсь и начинаю печатать, прихлёбывая из стакана горячий крепкий чёрный чай. В памяти всплывают удивительные картины недавнего прошлого. Иногда мне кажется, что всё произошло не со мной, а с кем-то другим, и это не я печатаю текст. Это некто, используя мою руку, печатает историю, пытаясь убедить читателей в том, что есть способ стать счастливым. Ведь это так важно – найти счастье в конгломерате быстротекущих событий, в суете, спешке, гонке, отнимающей силы у нас, мечтателей о светлом и прекрасном. И как мы хотим успокоиться, расслабиться и, откинув мысли, слушать тишину! И тогда то, что мы считали тишиной, начинает с нами говорить. И мы, внимательно её слушая, начинаем понимать, видеть и чувствовать жизнь. Жизнь, которая всё время была здесь, рядом, и которую мы в упор не замечали, искали её вон там, далеко от нас, близко к горизонту. Именно поэтому мы всегда смотрели вдаль, сильно надеясь. По этой причине мы пытались быстро бежать вперёд. Нам внушили, что горизонт не так уж далеко, можно поднапрячься, собрав всю волю в кулак, и добежать. И там, на линии горизонта, мы, наконец, найдём всё, о чём мечтали, и станем счастливыми, спокойными людьми. Мы верим, бежим, обгоняя друг друга, падаем, снова поднимаемся и бежим. Опять падаем, чтобы уже никогда не подняться. И тогда, покинув тела, взлетаем высоко вверх и видим, что горизонта нет, а есть свет, тепло и любовь.
Немного обо мне
Меня зовут Алекс. Мне тридцать лет. Я не женат, никогда не был женат, не имею детей, живу и работаю психиатром в больнице в городе Миннеаполисе, штат Миннесота.
Моя жизнь была понятной и распланированной до мелочей. Планирование было своеобразным хобби или, скорее всего, сутью характера. Всё в жизни должно было совершаться по плану, который я составлял ежедневно. Мне не нравились неожиданности. Я точно знал, когда должен по графику жениться, завести детей, купить дом, и так далее, и тому подобное. Я знал, например, что во вторник на этой неделе в восемь часов вечера я должен начать поиск женщины своей мечты на одном из интернетовских сайтов. Поиск должен был продолжиться в течение двух часов. Я должен был заниматься поиском женщины своей мечты каждую неделю по вторникам и четвергам с восьми до десяти часов вечера. Ровно через два года я должен был купить дом, иначе быть не могло, жизнь бы остановилась, если бы я это не сделал.
Больше всего на свете я не желал, чтобы непредвиденные обстоятельства вмешались бы в мой до мелочей разработанный план, и всё бы пошло не так. Если это происходило, то я чувствовал, что день не удался, настроение у меня страшно портилось. Сам факт того, что я должен приспособиться к внезапно изменившимся обстоятельствам, приводил меня в состояние шока. Я как бы застревал на одном месте, не понимая, что же делать дальше. В таком состоянии я мог находиться длительное время, пытаясь собраться с духом и начать планировать жизнь заново.