Хотя решение относительно книги пришло ко мне спонтанно, сам ее предмет новым для меня отнюдь не был. С 2006 г. я руководил курсовыми работами, а затем дипломной своей студентки Евгении Прусской, изучавшей взаимные представления арабов и французов в период экспедиции Бонапарта. Женя с детства хотела заниматься историей Египта; я же специализируюсь на истории Французской революции и Наполеоновских войн; поэтому, когда она попросила меня стать ее научным руководителем, тему для ее исследования я выбрал на стыке наших интересов. Но для того, чтобы эффективно осуществлять научное руководство, наставник обязан знать предмет по меньшей мере не хуже подопечного, а потому мне пришлось с головой погрузиться в историографию Египетского похода 1798–1801 гг. Зато два года спустя, когда я решил сам заняться одним из аспектов этой темы, я уже четко представлял себе, что́ за прошедшие 200 с лишним лет моими предшественниками тут сделано, а до чего у них руки так и не дошли.
Проблемы с определением конкретного сюжета книги не возникло. Меня давно занимала та странная коллизия, которой отмечена история Египетского похода. Генерал, затеявший опасную и рискованную кампанию за тридевять земель от метрополии и увлекший туда за собою десятки тысяч людей, в один прекрасный момент вдруг решил, что с него достаточно, и с ближайшими сподвижниками, составлявшими практически всю верхушку командного состава, сбежал на родину, забыв, словно ненужную вещь, свою армию в далекой стране. Тем не менее столь бесславный поступок не только не привел его на скамью военного трибунала и к расстрельной стенке, но, напротив, открыл ему путь к вершинам власти и громкой славе. Генерала этого звали Наполеон Бонапарт. Всего два месяца спустя после возвращения из Египта он встал во главе Франции. И были у него потом новые победы и новая слава. А тем временем солдаты и офицеры забытой им в Египте Восточной армии еще два года в безвестности сражались и умирали на выжженной солнцем африканской земле.
Более того, армия оказалась забыта не только в Египте, но и в истории. Чтобы убедиться в этом, достаточно присмотреться к названиям улиц французской столицы. На первый взгляд может показаться, что эпопея Египетского похода более чем достойно запечатлена в топонимике Парижа. Бродя по центру города, то и дело сталкиваешься с напоминаниями о триумфах французского оружия в Египте и Палестине. Так, площадь и улица Пирамид, что в первом округе, навевают воспоминания о битве с мамлюками[1] при Пирамидах, которой Бонапарт 21 июля 1798 г. проложил себе путь к Каиру. Там же, в первом округе, расположена улица Мон-Табор, поименованная в честь победы Бонапарта и Клебера над турками при горе Фавор 16 апреля 1799 г. По соседству, во втором округе, есть улица Каира. Помещенная на ней мемориальная доска гласит: «Восхищенные вступлением Бонапарта в Каир 23 июля 1798 г. парижане в 1799 г. дали этой новой магистрали имя египетской столицы». Рядом с ней – площадь Каира и улицы Александрии, Нила и Дамьетты, также напоминающие об основных вехах завоевания Египта Бонапартом: высадившись у Александрии, он провел затем свою армию вдоль Нила к Каиру, откуда направил войска в Дамьетту.
Всё тот же второй округ пересекается по диагонали улицей Абукира. Если в наших учебниках египетский городок Абукир упоминается прежде всего в связи с уничтожением на его рейде французского флота английским адмиралом Нельсоном 1–2 августа 1798 г., то французам более памятен «второй Абукир» – сухопутное сражение 25 июля 1799 г., когда войска Бонапарта сбросили в море превосходящие силы турецкого десанта. В честь этой последней своей победы на египетской земле Наполеон в 1807 г. и назвал улицу.
Казалось бы, о каком забвении может идти речь, если история похода так увековечена в названиях улиц центральных, наиболее престижных, округов Парижа? Однако нетрудно заметить, что во всей этой топонимике отражены события первого года экспедиции, когда во главе Восточной армии стоял Наполеон Бонапарт. А о двух последующих годах, когда покинутые им войска продолжали отчаянно отбиваться от англичан, турок, мамлюков и бедуинов, напоминает лишь название крохотной, протяженностью чуть более 100 метров, улочки Гелиополис, затерявшейся на самой окраине французской столицы, в 17-м округе близ Периферийного бульвара – парижской «окружной». При Гелиополисе брошенная Бонапартом в Египте Восточная армия одержала под командованием генерала Клебера невероятную победу над многократно превосходившими ее полчищами турок. И тем не менее, как мы видим,