– Я Джил. Вы меня не знаете…
Если бы стакан был из тонкого стекла… Он наверняка раздавил бы его… Ник наблюдал, как стакан, расплёскивая жидкость, медленно падает из его перекрученных внезапной судорогой пальцев.
– Пожалуйста, не кладите трубку. Это очень важно.
Женщина где-то там – далеко? близко? – поняла, почувствовала состояние Ника.
– Это жизненно важно…
Расплылась, пульсируя туманом, комната… И вновь «собралась» яснее ясного – до мельчайших подробностей – в то утро.
Ник проснулся. Как будто его кто-то толкнул. Как будто зазвучал тревожный звук набата. Что бы такое могло случиться? Не хотелось «вылезать» из лёгкого, прекрасно-восхитительного состояния. Никогда – слово-то какое! – не было так… Нежность, благодарность, желание жить, любить эту женщину… Да где же она? Протяни руку – и она вот тут, рядом. Желанная, необыкновенная. Просыпайся, жалко терять время! Под ищущей, зовущей рукой – пустота?! Ник окончательно проснулся. Нет, это не сон! Джой исчезла?! Что за ерунда?! Может быть, ему приснилось, что она была? Была здесь? С ним? В эту ночь? Почему, к чему эти несуразные мысли?! Вот постель, хранящая её аромат. Отцовский стакан, из которого она пила. Вот… Ник оглянулся. Что ещё?.. Она сидела здесь, в этом дедовом кресле. Смотрела на картину. Конечно! Она была здесь! Его тело, его душа. Да нет, что, откуда эти мысли… Вчера вечером, до того как… Даже если захотеть, такое забыть невозможно. Ник невольно улыбнулся. И заставил себя не думать… Плоть взрывалась огнём лишь от воспоминаний. Да, вчера вечером Джой сказала, что поедет за своими вещами! Конечно! Они решили! Они будут вместе. Прекрасное, необыкновенное слово «вместе»! Вместе всегда, везде и навсегда! С чего же он решил, что Джой и всё-всё ему приснилось. Каким идиотом он иногда бывает! Опираясь на палку, Ник допрыгал до оборудованной под кухню части студии. Проверил запасы в холодильнике. Хватит ли еды на сегодня? Что – на завтра… Ник вспомнил, как заказывал деликатесы в тот, первый раз. Когда ждал Джой в гости. А ведь он так и не знает, что она любит. Нет, что и как любит его ненаглядная, он немного самоуверенно, но знает. А вот что Джой предпочитает из еды, напитков? В конце концов, это не проблема. Она вернётся, и он всё закажет. Всё, что Джил захочется. А вот порядок надо бы навести. Ник критическим взглядом окинул своё холостяцкое жилище. Он вызовет уборщицу. Милая женщина. Она всегда приходит по первой просьбе. Но сегодня… Наверное, не стоит. Он не знает, не уверен, хочет ли Джой сейчас афишировать их отношения. В её так называемом бизнесе есть свои правила. Да и потом, он не хочет, чтобы чужие руки касались того, к чему прикасалась Джой. Так вот! Ник посмотрел на смятые простыни, подушку – её подушку. Ты становишься сентиментальной размазнёй! Обозвал себя Ник. Но всё-таки «доскакал» до постели и набросил покрывало на зовущие дотронуться до себя простыни. И потянулся странный день. Выпавший из времени день. Ник не находил себе места и не знал, чем себя занять. Необъяснимое, ничем, на первый взгляд, не спровоцированное беспокойство, неизвестность и невозможность что-то выяснить пожирали его. Как неприкаянный бродил, хромал Ник по своей огромной пустой гулкой студии. Номера телефона Джой у него не было. Те несколько звонков, которые за всё время – их время – Ник получил от неё, были сделаны с «неопределяемого» номера. Какого-то другого способа связаться с Джой и «не подвести» куколку Ник не мог придумать. «Она вот-вот придёт, вернётся, позвонит», – успокаивал он себя весь день. Если бы с Джой что-то случилось, что-то плохое, я бы обязательно узнал. Узнали бы все. В конце концов Ник включил телевизор. Нет – ни на одном канале, ни в одной передаче – ничего о Джой. Ни хорошего, ни плохого. Связаться с Джил? С Филлом? С Томасом? К середине ночи варианты один фантастичнее, неприемлемее другого замелькали, сменяя друг друга в воспалённом мозгу Ника. Под утро, истерзанный переживаниями, голодом, бессонной ночью, он «отключился». Нет, не задремал – именно отключился! Но в бездонной тьме неподдающегося внятному описанию состояния Ник различал – и оно становилось всё ближе и ближе – лицо Джой! Её глаза. Улыбка.
Настойчивый, навязчивый, резкий звук вызова вернул Ника из блаженной тьмы, оторвал от сияющих любовью глаз. Наступило утро второго дня без Джой. Ник обнимал её подушку. Настойчиво звонил телефон. Су! Всего лишь – Су! Хотя… Ник знал, непонятно почему был уверен в том, что Джой не позвонит. Но… вдруг? Массажист поинтересовался, как у Ника дела. Как он себя чувствует. И в ответ на заверения, что всё хорошо и отлично, всё-таки предложил сеанс массажа. «Возможно, Ник хотел бы…» Что ж, учитывая, что он ничего, совершенно ничего не хочет и не понимает, что он может теперь хотеть и о чём думать… «Это было бы совсем не плохо», – согласился Ник. Он не помнил, договаривались ли они с Су о дне и времени сеанса. Это, впрочем, не имело никакого значения. Если Ник не помнил, что и когда он ел, и ел ли вообще, то какая разница, когда придёт какой-то массажист! Лицо Су появилось на экране звонка, наверное… нет – Ник помнит точно – к вечеру того же дня.
– Заходите.
Ник допрыгал, куда-то задевал палку, до голосового замка.
– Вижу, вы неплохо передвигаетесь без дополнительной опоры, – констатировал