Наш с тобой, читатель, разговор (я не оговорился, это именно наш с тобой, и именно разговор) – это разговор неравнодушных, не потерявших еще любовь к жизни и к своей стране, думающих людей.
Разговор серьезный, в несерьёзной форме. Как обычно бывает в кругу «своих».
А в том, что здесь только «наши», сомнений нет.
Профессиональные историки не тратьте свое время. Эта книга не для вас.
Если, дочитав до первой главы, вы не захотите продолжить…
Книгу написал не историк по образованию, но историк по призванию.
Закроешь глаза и представишь. В руках твой классический, научный, «бессмертный» труд, скажем, в красном переплете. Тысяча страниц увесисто тянут верхние конечности к полу. Книга тяжелым стуком устраивается среди почтенных томов. Вот ты писатель и в вечности.
Моя аудитория – это любознательные читатели. Не «глотатели» истин, а думающие искатели. Как я сам. Я предлагаю не ответы, а размышления, к которым привели «вот такие факты».
Эти факты предоставлены здесь, простым человеческим языком.
Ну, вы помните про серьёзный разговор и все такое…
К каким выводам придёт читатель? Мне это очень интересно, для чего оставлю в заключении ссылку на интернет-ресурсы для отзывов, вопросов и комментариев.
Еще немного скучной информации.
Первое, в оглавлении указаны названия частей книги. Так вот, читать вы можете, начиная с любой. Если текст одной главы не захватывает, смело переходите к другой главе. Там вам точно понравится.
Второе, в конце вы встретите главу под названием «К прочтению». Там содержатся материалы, на которых была построена фактологическая часть книги. Рекомендую для любителей копнуть поглубже.
С одной стороны, книга написана простым текстом. Тяжеловесные груды научных понятий, штампов и вообще научный язык не для разговора на кухне за чашкой чая… или кому там, что нравится.
С другой стороны, книга не героический продолжатель «желтой» псевдоисторической литературы, основанной на «жареных» фактах.
Наполнением послужили хорошо известные и малоизвестные (встречаются и вообще не публиковавшиеся) события из жизни исторических персонажей.
Итак, книга рассчитана на широкий круг читателей. От мала, до велика, как говорится. Сделано это намеренно. По мнению автора, история – это не только строго очерченная, твердо связанная «причинно-следствием», наука.
В том то и дело, что наука о прошлом, даже написанная сухим научным языком маститого, овеянного славой ученого, вовсе не является истиной в последней инстанции. Слишком высока цена для "предержащих" и слишком уж чешутся руки у тех, кто имеет доступ к архивам, "почистить" грязные перышки предков в чью-нибудь пользу, попутно "заклеймив" других.
И даже те, кто избежал заказа правителя, вряд ли могут похвастаться «гарантией» истинности своего толкования. Поскольку архивы ни по одной эпохе не содержат исчерпывающих сведений. Без творчества не обойтись.
В этом смысле подход к истории, как к обычному, человеческому слову «история», дает многообещающие плоды.
Давай, читатель, обратимся к истории слова "история"…
В Греции термин "история" означал любое знание, полученное в результате исследования, а не историческое знание в общем смысле, употребляемое в современном мире.
Римляне стали именовать "историей" дела давно минувших дней, постепенно превратив его в повествование о былом.
У славян присутствовало слово "изстари" т.е. из старины. Первоначальное значение слова старина – старое, но в то же время старина могло обозначать старое время. Разбив слово, мы получим "из старины", из старого времени, что созвучно слову история.
Еще один вариант в пользу славянского происхождения термина "история" утверждает, что этимология слова происходит от слов "исто" – исток (начало) и "тор" – торить дорогу, или прокладывать.
Мы, с вами, можем еще добавить, что историей считается рассказ, повествование или, к примеру, происшествие, событие. И все это будет история.
«История на коленках» – рассказ о событиях прошлого, дающий исток для прокладывания дороги в историческом знании.
Выходи, читатель, из-за кустов на большую дорогу, с кистенем в руках…
Хм, это из другой книги. Извините.
В таком ключе написана книга.
Поэтому, читать ее может совсем неподготовленный в перипетиях эпохи читатель. Нужные узловые точки, без которых продолжение стало бы непонятным, достаточно освещены для восприятия.
Легкость жанра – не повод для поверхностного чтения.
Беззаботный характер атмосферы мешал нам когда-нибудь говорить о серьёзном?
А, читатель?
Потом, рассудите сами, разве можно пренебречь возможностью за каких-то два-три часа не только ненавязчиво погрузиться в эпоху "галантного просвещения" века восемнадцатого,