Соболево. Евгений Игоревич Ключников

на ощупь сбавил яркость и только тогда приоткрыл один глаз. 17 июля, 2011 год, 03:15. Андрей набрал полную грудь и выдохнул с облегчением. На душе стало спокойно и тепло – ему всё приснилось. И авария, и мертвый Сергей, и мутно-зеленый лес, и колокольня, и церковь с тягучей людской массой вокруг. И вонь самогона в трактире тоже.

      Рядом что-то еле заметно гудело. Андрей повернул голову и вспомнил, что оставил на ночь включенный вентилятор. Ему невыносимо хотелось пить. Он решил встать и пойти на кухню, по пути выключив вентилятор. Кнопка щелкнула, но гул не исчез. Какой-то странный, будто звучащий откуда-то изнутри головы и одновременно отовсюду вокруг. Андрей снова оглянулся, но не нашел ничего, что могло бы издавать этот звук. Нагнулся к розетке, приложил к ней ухо. Гул усилился.

      – Наверное, у соседей что-то включено, – подумал он и вроде успокоился.

      Когда он вышел в коридор, то заметил, что в соседней комнате, где спал отец, работал телевизор. Заходить туда сейчас и искать в темноте пульт ему не хотелось, поэтому он прошел через коридор, миновав ещё одну дверь, и подошел к кухне. Дверь туда была прикрыта, но через мутное стекло двери был виден тусклый свет настенной лампы. Андрей аккуратно приоткрыл дверь и зашел внутрь. Напротив двери, у дальней стены, сложив руки на высокий подоконник, стояла мать. Она смотрела в окно, в ночную темноту, и не шевелилась. Будто бы и не заметила его. Чуть впереди Андрея, за столом у правой стены, сидел молодой человек, тоже спиной, и смотрел на неё. Он тяжело дышал и то и дело подергивался от боли. Это Андрей почему-то знал наверняка и был железно уверен в этом. К тому же, внешний вид человека указывал на это. Подозрительно знакомая футболка на нем была разодрана, а под рваными дырами виднелись ссадины, фиолетовые синяки и засохшая кровь. Волосы слиплись и торчали во все стороны. Кое-где на голове тоже была кровь и разодранная кожа. Андрей шагнул вперёд, обеспокоенный присутствием гостя на кухне и тихо спросил: